Фильмы и сериалы к 9 Мая
Начиная со «Звезды» (2002) Николая Лебедева, почти каждая годовщина Победы отмечена «главным» фильмом. Самым дорогим, самым пиротехническим, как правило, в ущерб психологизму, самым «голливудским» в давно устаревшем понимании наших режиссеров. Наконец, достойным президентского просмотра.
Такими фильмами побывали «Предстояние» (2010) и «Цитадель» (2011) Никиты Михалкова, «Белый тигр» (2011) Карена Шахназарова, «А зори здесь тихие» (2015) Рената Давлетьярова по повести Бориса Васильева, уже экранизированной Станиславом Ростоцким (1973). В этом году — еще одна повторная экранизация другой повести Васильева, «В списках не значился» Сергея Коротаева.
Почему Васильев так востребован, понятно: он в свое время, после долгих проб и ошибок, завоевал сердца читателей совмещением «окопной правды» с душераздирающей сентиментальностью.
Поспорить с ним сможет разве что Владимир Богомолов. Никита Высоцкий и Илья Лебедев немного не поспели к юбилею с «Августом», уже четвертой экранизацией многострадального и гениального романа «Момент истины», не умещающегося ни в какой киноформат. Тут тоже все понятно: романтика СМЕРШа, «качание маятника», «бабушка приехала!».
Непонятно другое: почему наше кино игнорирует иную великую советскую прозу от Константина Симонова до Юрия Бондарева и Григория Бакланова, пусть тоже уже экранизированную в СССР. Впрочем, тут, кажется, что-то меняется. В производстве — «Альпийская баллада» Владимира Котта по Василю Быкову и «Доктор Вера» Ани Митрохиной по Борису Полевому.
Самый же новаторский фильм года — сериал Арменака Назикяна «Таганрог» о подвиге и гибели таганрогской «Молодой гвардии».
Новаторство заключается в жесточайшем натурализме пыток и казней: такого мы не видели со времен «Иди и смотри» (1985) Элема Климова. К сериалу стилистически близка «Группа крови» Максима Бриуса о том, как гитлеровцы выкачивали кровь из узников детского концлагеря в Вырице.
Объяснение резкого взлета градуса жестокости — в титрах «Таганрога»: фильм снят под патронажем Национального центра исторической памяти при президенте РФ. Среди его задач — добиться международного юридического признания факта геноцида советского народа. Недаром же военная линия «Таганрога» — гигантский флешбэк по отношению к современной линии. Офицер ФСБ, едва отстрелявшись под Мариуполем, выясняет судьбу предателей-палачей, кое-кто из которых доживает свой век в Канаде под патронажем ЦРУ.
Все так: говорить, писать и снимать об этом необходимо. Проблема в другом. Одно дело, когда выдающиеся историки Александр Дюков и Егор Яковлев публикуют невыносимые свидетельства о геноциде. Другое, когда эти документы переводят в зримые образы режиссеры, набившие руку на «Ментозаврах» и прочих «Крепких орешках». Не знающие ни чувства меры, ни правды характеров.
Сериалы на юбилейном экране продолжают править бал. В одних («Значит, нам туда дорога» Дмитрия Петруня, «Укрощение “Пантеры”» Павла Малькова, «Спасение капитана Максимова» Олега Фесенко) по немецким тылам шарятся наши неуязвимые разведчики. В других («По законам военного времени» Алексея Карелина, «По следу зверя» Петра Амелина и Алексея Гусева) уже в наших тылах хулиганят немецкие диверсанты. Самый оригинальный из подобных проектов — «Аллигатор» Виталия Воробьева о поисках нацистского резидента, внедренного в криминальные круги Алма-Аты, на фоне съемок «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна.
Как минимум в двух фильмах наши угоняют суперсекретные немецкие танки. Переодеваний в немецкую форму не счесть: в военно-приключенческом кино начала 1980-х творилось то же самое.
К сожалению, дефицит фантазии компенсируется безумными сценарными взбрыками.
В «Спасении капитана Максимова» ДРГ в глубоком тылу врага спасает вышедший из лесу чудо-богатырь разбойного вида. Им оказывается прославленный осетинский снайпер и мастер ножевого боя Алдаров, два года ищущий потерянную в начале войны жену.
В «Значит, нам туда дорога» пятеро боевых друзей захватывают, как они полагают, поезд фюрера. Но вместо фюрера обнаруживают там девушку с приклеенными гитлеровскими усиками и целую съемочную группу Лени Рифеншталь, которую отпускают на волю со словами: «Мы с клоунами не воюем».
Окончательный диагноз военным сериалам помогают поставить загадочная вывеска «Театр Белорусской армии» («Спасение капитана Максимова») и варшавская сцена из сериала «Значит, нам туда дорога».
Ладно еще, что в кадр въезжает прямо из «Секретной миссии» (1950) Михаила Ромма белокурая разведчица на расстрелянном автомобиле, успев передать героям схему минирования города. Сочтем это за постмодернизм.
Но вот то, что Красная армия берет Варшаву то ли поздним летом, то ли ранней осенью 1944 года, не поддается никакой интерпретации, кроме того, что съемки поспешали завершить к юбилею. На самом-то деле, Варшаву освобождали в ледяном январе 1945-го. Даже товарищ Сталин, вопреки мифам, никогда не приказывал брать города к юбилейным датам, не то что кино снимать. Наверное, как сказал бы тот же товарищ, «других режиссеров у меня для вас нет». Но это и есть реальная беда нашего военного кино, которую каждая годовщина высвечивает все беспощаднее.