Травмы и обиды в фильмах фестиваля в Сан-Себастьяне
Фестиваль в Сан-Себастьяне изобилует фильмами о семейных обидах и травмах. Один из них называется «Привет, мама» и снят российской дебютанткой Илей Малаховой: вчера состоялась его премьера в программе «Новые режиссеры». А в главном конкурсе показали новые работы Кристи Пую и Мартина Рехтмана. Из Сан-Себастьяна — Андрей Плахов.
«Привет, мама» снят Илей Малаховой с подчеркнуто женской точки зрения: здесь есть две сестры, одна из которых никак не может смириться с исчезновением матери, а у другой две дочки; мужчинам остается место лишь на периферии. Тон у этой семейной драмы нежный, деликатный, ни грана агрессии, но и ни капли сентиментальности — редкое, дефицитное для наших дней сочетание.
Фильмы главного конкурса чаще всего не могут похвастаться этим, но есть ситуации, в которых при всем желании вряд ли удастся сохранить эмоциональное равновесие, а именно они выходят сегодня на первый план. Датско-шведский «Калак» Изабеллы Эклеф начинается с шокирующего ретроспективного эпизода: пожилой отец сексуально использует юношу-сына. Бегство от этих тягостных воспоминаний приводит героя «на край света» — в Гренландию, где он пытается влиться в культуру аборигенов и обретает опыт отношений с женщинами. Взрослые дети оказываются и жертвами, и судьями отца-абьюзера в бельгийско-французском «Молчании» Йоахима Лафосса, где препарируется фасад респектабельной буржуазной семьи. Пренеприятнейшее открытие ждет героя франко-канадского «Наследника» Ксавье Леграна: тридцатилетний новоиспеченный директор парижского дома моды случайно выходит на след преступлений (разумеется, тоже на сексуальной почве) только что скончавшегося папаши. Давние подозрения и абьюзы становятся сюжетными стержнями для доброй половины конкурсных фильмов. В конце фестиваля к ним еще добавятся тайваньский и японский, и это уже, пожалуй, перебор.
Даже если в фокусе внимания оказываются совсем незначительные мелочи жизни, за ними тоже можно рассмотреть травмирующий опыт — как в меланхолично-абсурдистской «Практике» аргентинца Мартина Рехтмана. Ее герой-недотепа не списывает свои трудности на тяжелую наследственность, а стремится преодолеть их сам, как бы это ни выглядело неуклюже. Он в свое время вырвался из-под юбки авторитарной мамы и уехал в Чили, где дает уроки йоги, с помощью психотерапевта выясняет бракоразводные отношения с женой и лечит травму колена онлайн с русским физиотерапевтом (похоже, шарлатаном). Картина полна добродушных насмешек над инфантильностью городской среды: все эти молодые и уже не совсем молодые люди — веганы, избегают употреблять лук и чеснок, зато пачками глотают антидепрессанты. Иногда они теряют память, а главный герой имеет обыкновение проваливаться в канализационный люк.
Лидера сан-себастьянского конкурса было логично увидеть в Кристи Пую, стоявшем у истоков румынской «новой волны» и представляющем ее экзистенциальное крыло. «MMXX», однако, оказался наименее убедительной из всех работ именитого режиссера. В заголовок фильма вынесено записанное римскими цифрами «2020» — число рокового года коронавирусной пандемии. Похоже, он особенно тяжелой поступью прошелся по Румынии, вызвав к жизни призраки фашизма и тоталитарного правления Чаушеску. Пую оказался среди самых резких критиков антиковидных мер: отказывался надевать маску в публичных местах, но в то же время был заменен Мэттом Диллоном в жюри Венецианского фестиваля из-за «непредвиденных трудностей», вероятно спровоцированных коронавирусом.
«MMXX» состоит из четырех новелл, прямо или косвенно связанных с ковидной паранойей. В первой встречаются две молодые женщины — психотерапевт и ее клиентка; через пару минут они сбрасывают маски в прямом и переносном смысле, а самовлюбленная пациентка быстро перехватывает инициативу в профессиональном тестировании. Частично те же герои выясняют отношения во второй новелле «Баба с ромом», обсуждают рецепт идеального торта к дню рождения, а также как помочь беременной подруге, отправленной рожать в ковидную больницу, где добиться элементарного внимания к пациенту можно, лишь подняв на ноги целую толпу «полезных знакомых». Третья и четвертая новеллы, построенные, как и две предыдущие, на тарахтящих диалогах, затрагивают темы молдавско-чеченской мафии, а также торговли органами и организованной преступности, вовлекая в эту орбиту даже такие «цивилизованные страны» Евросоюза, как Австрия.
На протяжении трехчасового фильма Пую успевает дать понять, что он мастер интеллектуальной режиссуры, однако главный бой проигрывает. Тема ковида как скрепа всей конструкции оказывается тяжеловесной и запоздалой, ведь уже два с половиной года назад этот мотив блистательно разыграл в своем фильме «Неудачный трах, или Безумное порно» другой румын — Раду Жуде. С тех пор он снял еще одну выдающуюся картину «Не ждите слишком много от конца света». В то время как эстетика Жуде обогащается и развивается, у Пую она, к большому сожалению, стагнирует.