В прокат вышел южнокорейский триллер «Старуха с ножом»
На экранах — фильм Мин Гю Дона «Старуха с ножом» (Pagwa). Михаилу Трофименкову кровопролитный триллер о конторе наемных убийц мучительно напомнил советское производственное кино.
Окрестить фильм в прокате с тем же успехом можно было бы «Бабусей с гвоздодером», «Пенсионеркой с «розочкой»» или «Шапокляк с булыжником». Благо Хорнико по прозвищу Жало (Ли Хе Ен), почти полвека отработавшая на ниве душегубства, вредную старуху из советского мультика действительно напоминает. А к огнестрелу прибегает лишь в финале, когда ей предстоит столкнуться с целой армией недругов. Так-то она предпочитает колюще-режущие предметы, ну или что там под руку подвернется.
Связано это с первым смертоубийственным опытом тогда еще совсем юной Хорнико (Шин Си А). Униженную и оскорбленную сиротку, изгнанную хозяевами на улицу и едва не замерзшую насмерть — непогода успела замести ее уютным сугробчиком — спас проезжавший мимо мужчина. В принадлежащем ему баре Хорнико осталась работать посудомойкой за кров над головой.
На дворе между тем стоял 1975 год. Военнослужащие американских оккупационных сил чувствовали себя в Южной Корее как дома. Точнее говоря, позволяли себе то, чего в родном Теннесси никогда бы не позволили. И подробности превращения забитой сиротки в романтика ножа и топора кое-что говорят об отношении корейцев к заокеанским защитникам.
Короче говоря, жестоко избитой насильником в форме «джи-ай» Хорнико повезло: теряя сознание на залитом кровью кухонном полу, она успела дотянуться до какого-то шампура.
Хозяин бара оценил смекалку подопечной, окрестил ее Когтем (Жалом она станет по мере возвышения в киллерской иерархии, вырезав за несколько минут рукопашной целых двадцать восемь злых мужчин) и раскрыл свою «военную тайну».
Оказывается, его настоящая профессия — не ресторатор, а дезинсектор. Но дезинсектор в специфическом понимании слова. Он и его немногочисленный, но дружный коллектив принимают заказы на зачистку «тараканов нашего общества», «вредителей» и «отбросов».
Например, торговцев наркотиками, погубивших ребенка кого-то из заказчиков. Или олигарха, бросившего жену после тридцатилетнего брака, чтобы жениться на юной любовнице. Законная жена просила вернуть ей снятое с трупа неверного обручальное кольцо. Но исполнитель то ли что-то недослышал, то ли неверно понял и доставил шефу в симпатичном футляре все десять пальцев олигарха. Эксцесс исполнителя, бывает: все очень смеялись.
Понятно, что за карьерным ростом Хорнико следить поначалу интересно. Но отравленный европейским воспитанием мозг зрителя все время ждет, когда же наступит час рефлексии. Не задумается ли она, правильно ли по своему усмотрению выносить и исполнять, да еще и с прихотливой жестокостью, смертные приговоры.
Куда там. Полвека на службе беззакония пролетели как один день. Хорнико впору задумываться совсем над другими проблемами.
И тут-то «Старуха с ножом» начинает напоминать советские фильмы 1970-х о смене поколений хозяйственного руководства. Теперь это называют проблемой «эйджизма», но суть дела от этого не меняется.
В советском кино ведь оно как было. Руководит заводом многие годы крепкий хозяйственник, «красный директор», окруженный такими же, как он, ветеранами пятилеток. Но прогресс не стоит на месте. Старый хозяин умирает или его убирают на почетную пенсию, а на его место приходит молодой технократ, одержимый идеями научно-технического прогресса.
Так случается и в конторе «дезинсекторов». Старый хозяин умер, новый недоволен тем, что Хорнико, пренебрегая корпоративным духом, по старинке работает в одиночку, да еще и предпочитает старомодные способы расправы. К тому же на работу поступает динамичный убийца Матадор, которому кого бы ни убивать, лишь бы убивать. Хорнико? Можно и Хорнико. Тем более что Жало на старости лет впала в недопустимую сентиментальность и не «зачистила» способного опознать ее застенчивого ветеринара, залатавшего героине раны после не слишком удачной акции.
Старушку, конечно, жалко, как жалко, например, отставника, сыгранного Михаилом Ульяновым в «Частной жизни» (1982) Юлия Райзмана. Полвека горела на работе: ни тебе ни мужа, ни детей, ни друзей. Здоровье подгуляло: врач советует избегать больших нагрузок. Единственное утешение — то, что она некогда не убила мальчика-свидетеля — обернулось печалью: мальчик вырос и стал тем самым Матадором. Единственная семья — коллеги. Да и те уже шепчутся, что «от старого мусора надо избавляться».
Утепляя образ Хорнико, авторы подарили ей «приемного ребенка», бездомную шавку, которую героиня назвала Смельчаком и кормила персиками. И, уходя на последнее дело, щедро насыпала корма и научила, как, если она не вернется, сбежать из квартиры через окно и прибиться к добрым людям. Как некогда прибилась сама Хорнико. Что ж, по теории переселения душ из Смельчака в будущей жизни может получиться недурной киллер.