Самые необычные роли Алена Делона
Помимо общеизвестных вершин в огромной фильмографии Алена Делона есть немало работ неожиданных, непривычных, странных, иногда малознакомых нынешней широкой публике. Однако на самом деле они очень важны и как грани экранного образа Делона, и как свидетельства менявшихся эпох киноискусства и общественной жизни. Об этих ролях напоминает Юлия Шагельман.
Картина Рене Клемана, подарившего Делону звездный билет в фильме «На ярком солнце», вышла через год после него и «Рокко и его братьев», увы, затмивших ее в зрительской памяти. Это одна из считаных комедий в фильмографии Делона, почти фарс, с замечательной легкостью разыгрывающийся на фоне столкновений фашистов и анархистов в Риме 1921 года, пока вдруг не станет совсем невесело.
Делон, невозможно молодой, смешной и теплокровный, играет здесь Улисса — сироту, отслужившего срочную службу и оставшегося в столице, чтобы попытать удачи. Политика его не интересует: в муссолиниевский Итальянский союз борьбы он записывается потому, что там сразу выдают на руки 150 лир — солидную сумму для нищего безработного юнца, но любовь к дочери главы анархистской ячейки превращает политическое в личное. Однако Улисс так и не примыкает ни к какой партии, до конца отстаивая единственную ценность — свободу.
Первый продюсерский опыт Делона провалился в прокате: ни зрители, ни критики не приняли картину, главным героем которой был контрактник-дезертир, участник позорно проигранной войны в Алжире.
Актеру, служившему в Индокитае, на съемках пригодился этот опыт, позволивший перевоплотиться в Томаса Влассенрута, наемника из Люксембурга, с леденящей душу достоверностью. При этом Делон, всю жизнь придерживавшийся правых взглядов и говоривший, что армия сделала из него человека, и режиссер Кавалье, пацифист-либерал, вместе создали яростно антимилитаристский фильм. Для Томаса конфликт в Алжире становится возможностью направить на что-то конкретное гнев, выжигающий его изнутри после ухода жены, но война в итоге оборачивается еще большей катастрофой.
Вестерн Теренса Янга во второй раз свел на экране Делона и Чарльза Бронсона, уже игравших вместе в криминальном триллере «Прощай, друг» (1968). Третьим в международном созвездии стал великий японский актер Тосиро Мифунэ, а девушку в беде (и подружку делоновского злодея по прозвищу Гош, то есть Левша) сыграла бывшая «девушка Бонда» Урсула Андресс.
Формально эта франко-итальянская копродукция, снимавшаяся в Испании,— спагетти-вестерн, но она передает приветы и самурайскому кино, подчеркивая сходство двух жанров. От Делона тут в принципе не требуется ничего, кроме как быть красивым и смертоносным — это амплуа к тому моменту уже начало прирастать к нему намертво, но антураж Дикого Запада и энергичные совместные сцены с Бронсоном пока еще придают ему разнообразия.
Среди многочисленной галереи убийц, сыгранных Делоном, был и невыдуманный — Рамон Меркадер. Фильм об убийстве Троцкого стал первой совместной работой актера и британского режиссера Джозефа Лоузи, которому он, несмотря на не самый приятный опыт сотрудничества, через четыре года предложит снимать один из лучших и самых личных своих фильмов — «Месье Кляйн».
Картина Лоузи — не столько реконструкция реальных событий, сколько медленная, сомнамбулическая, вспыхивающая отдельными эпизодами фантазия, опирающаяся на них только в качестве исходной точки. Даже Меркадер большую часть фильма скрывается под другим именем, как будто отстраняясь от своей исторической миссии и превращаясь практически в персонажа Достоевского, раздираемого сомнениями и противоречиями на вечную тему допустимости насилия для кажущихся высокими и благородными целей.
У итальянского режиссера Валерио Дзурлини Делон сыграл еще одну необычную для себя роль. Профессор филологии Даниеле Доминичи, неопрятный небритый мужчина в потрепанном свитере и верблюжьем пальто, как у его собрата из вышедшего в том же году «Последнего танго в Париже», бесконечно далек от утвердившегося уже за актером статуса секс-символа и равнодушного красавца.
Свою депрессию и бесконечное одиночество, которые только усиливаются постылым браком с давно нелюбимой женщиной, он топит в азартных играх и ночных загулах. Шансом на спасение вроде бы должна стать новая любовь — к юной ученице лицея, для которой Даниеле становится и любовником, и наставником, и отцовской фигурой. Но эти отношения, конечно же, обречены с самого начала, как обречен и герой, обретающий столь долгожданный покой только в смерти.
Конечно, для советской, а потом и российской публики шпионский детектив Алова и Наумова, в отличие от мировой аудитории, является одной из самых известных работ Делона. Звезду международного масштаба в картину удалось заманить, расширив изначальный небольшой эпизод до полноценной роли второго плана — инспектора французской полиции Фоша, который помогает советскому разведчику разыскать дочь своей потерянной в 1940-х возлюбленной, а потом и ее саму.
Здесь Делону снова было достаточно расхаживать в плаще, демонстрируя заграничный шик и элегантность, и воплощать мечты советских женщин, крутя на экране любовь с Наталией Белохвостиковой. Но, как бы то ни было, фильм с участием настоящих иностранцев получил главный приз Московского кинофестиваля, а лицо Делона на афишах привлекло в кинотеатры беспрецедентное количество зрителей (хотя слова Владимира Наумова о ста миллионах проданных билетов все же кажутся некоторым преувеличением).
К экранизации эпопеи Марселя Пруста «В поисках утраченного времени» подбирались многие важные для Делона режиссеры — и Клеман, и Лоузи, и Лукино Висконти, который хотел снять актера, открытого им в «Рокко и его братьях», в роли Шарля Свана.
Но когда за первую книгу гепталогии — «В сторону Свана» — взялся Фолькер Шлёндорф, набивший руку на литературных адаптациях, главная роль досталась Джереми Айронсу. Делон же появляется в фильме на втором плане — в роли эксцентричного и порочного барона де Шарлю, наблюдателя-резонера отчаянной любви Свана к куртизанке Одетте. Сам барон в любовь давно не верит, и каждая следующая неудача в поиске ее суррогатов только сильнее прикрепляет к его лицу маску ироничной великосветской скуки. Однако именно он остается со Сваном вплоть до последних минут фильма, в которых оба прощаются друг с другом, пережитыми страстями и всей прекрасной эпохой.