Том Хэнкс снова снялся у Роберта Земекиса
В прокате — фильм Роберта Земекиса «Тогда. Сейчас. Потом» (Here). Голливудский классик не по-детски подсел на новейшие компьютерные технологии, отметил 30-летие своего шедевра «Форрест Гамп» и жестоко разочаровал Михаила Трофименкова, даже было всплакнувшего над сагой об уходящем времени жизни.
Геннадий Шпаликов пророчески завещал: «Никогда не возвращайся в прежние места». Земекис прискорбно вернулся в своем новом фильме не столько в «прежние места», сколько в свои собственные прежние времена.
Тридцать лет назад Форрест Гамп (Том Хэнкс) на одном дыхании пробежал сквозь полвека американской истории, успев обучить Элвиса Пресли фирменному вихлянию бедрами, изгваздаться в кровавой грязи Вьетнама, подарить Никсону идею «пинг-понговой дипломатии» с Китаем, чтобы тут же утопить президента в Уотергейтском скандале.
Теперь же вся история США не столько пробегает, сколько проползает на карачках через гостиную образцового американского дома где-то в Новой Англии, до которого катаклизмы ХХ века доходят отраженным светом. Меняется дизайн гостиной, снятой неподвижной камерой с одной и той же точки, формы диванов и цвет ковров, а то, что японцы разбомбили Перл-Харбор или сын записался в воюющий во Вьетнаме ВМФ,— это такой белый шум истории.
Окольцовывает основной сюжет разве что тема эпидемий. В 1918-м от «испанки» погиб вдохновенный пионер авиации (Гвилим Ли), самый комически обаятельный, пусть и эпизодический, персонаж. Даже его смерть вполне абсурдна: мы-то думали, что он разбился, экспериментируя с «отслеживанием топлива».
В наши дни уже от ковида скончается экономка состоятельных афроамериканцев, новых насельников дома. В общем, «история страны — история болезни», как пел Владимир Высоцкий про совсем другую супердержаву.
История проползает даже и через места, где, пока дом не был возведен, шарились динозавры, пылали астероиды, сковывали землю коркой ледники, хоронили своих принцесс индейцы, а сын Бенджамина Франклина задумывался, как жить новой стране после окончания войны за независимость. Земекис, похоже, вообразил себя Стэнли Кубриком, начавшим в «Космической Одиссее» (1968) историю покорения космоса с падения на землю в доисторические времена магического черного обелиска.
Режиссер воссоединил команду «Форреста Гампа» — сценариста Эрика Рота, композитора Алана Сильвестри, оператора Дона Берджеса и, конечно же, актеров Тома Хэнкса и Робин Райт.
Родители Ричарда (Хэнкс) — контуженный ветеран Эл (Пол Беттани) и Роуз (Келли Райлли) — заселились в 1945-м в былую обитель жизнерадостного толстяка (Дэвид Финн), изобретателя «ленивого кресла» с откидывающейся спинкой, и его пин-ап-жены (Офелия Ловибонд), непрерывно танцующей то с муженьком, то с пылесосом.
Уделил бы Земекис больше внимания чокнутым летчикам и изобретателям, цены бы не было фильму.
А так диван, на котором Ричард неловко зачал с Маргарет (Райт) дочку, кажется — это роковая примета ретрожанра — едва ли не более значительным персонажем, чем совокупляющиеся или умирающие на нем люди.
Вышло скучное и путаное кино о том, что мы все умрем. О том, что казавшаяся бесконечной жизнь, не успеешь моргнуть, внезапно закончится и никто из малых мира сего не сумеет, не успеет реализовать свои пусть и скромнейшие, но мечты: выучиться на бухгалтера, прославиться как художник в духе парижской школы. Или, в конце концов, разок в жизни смотаться в Европу — единственным вариантом познания мира остается участие в заокеанских военных экспедициях.
Спасибо, о конечности жизни мы в курсе. Но Земекис давит, давит да и выдавливает зрительскую слезу, едва пролив которую устыдишься собственного плача над такой, прости господи, пошлостью.
Всплакнуть можно и даже нужно не над Ричардом и Маргарет, пораженной к финалу альцгеймером: в конце концов, эта болезнь стирает из памяти не только хорошее, но и плохое.
Сочувствия заслуживают Хэнкс и Райт, безбожно, бессмысленно и беспощадно омоложенные Земекисом на пару с ИИ до состояния кривых зомби.
Есть странное сходство между так вот искривленными актерами и самими режиссерами, пытающимися, омолаживая их, вернуться в свое звездное прошлое: вспомните «Ирландца» (2019) Скорсезе со столь же «юным» Де Ниро. Ну не получается этот эксперимент, никак не получается, а вот нате же — голливудские умельцы все бьются головой о ту же стену. Жестоко говоря, фильм Земекиса напоминает евангельский «гроб повапленный» — нарумяненный декор, скрывающий неудобоваримое содержание.