Вышли на экраны «Парни с тату» Ника Кассаветиса
В прокате — фильм Ника Кассаветиса «Парни с тату. Прямо в сердце» (Marked Men). Михаил Трофименков, как всегда после просмотра нового фильма Кассаветиса, посочувствовал режиссеру, обреченному жить в тени гениального отца.
Джон Кассаветис, отец Ника, самый независимый из всех независимых американских авторов 1960-х годов, совершил революцию и в режиссуре, и в кинодраматургии. Окунал зрителей прямо в эпицентр завязавшейся где-то до начала экранного времени действия драмы. Выплескивал на экран томление, тоску, тревоги, безумие внешне благополучных американцев. Тонко нюансировал эмоции, никогда не впадая в сентиментальность. И, что самое главное, искренне любил своих запутавшихся в жизни персонажей.
Ник, несколько раз с нежностью снявший свою маму и звезду папиных фильмов Джину Роулендс, унаследовал от Джона разве что любовь, не любовь, но симпатию к своим героям: это уже дорогого стоит. Зато в пучину сентиментальности погружался неумолимо, пока она не накрыла его с головой. То пожилая дама, страдающая от безразличия взрослых детей, изливала недорастраченную нежность на соседского пацана. То отчаявшийся афроамериканец брал заложников с единственным требованием: прооперировать его смертельно больного сына. То две голливудские звезды былых времен, коротая век в доме престарелых, вспоминали историю любви военных лет. Но достаточно банальные ходы в фильмах Ника почему-то не раздражали. Наверное, именно в силу его дара симпатизировать персонажам.
Если свести пересказ «Парней с тату» к сценарному скелету, то с экрана дыхнет такая сентиментальность, какой Голливуд не видывал со времен «Истории любви» (1970) Артура Хиллера, мелодрамы о любви наследника отцовских миллионов и простой студентки. Разве что Кассаветис обходится без летального исхода. У Хиллера девушка умирала от лейкемии, а миллионер, ранее отрекшийся от сына, осмелившегося на мезальянс, раскаивался в своей классовой черствости. У Кассаветиса все, кроме второстепенного персонажа, слава богу, остаются в живых. Кровь прольется только из разбитых носов и вполне паритетно. Сначала лощеное зло отмутузит добро, а потом само получит воздаяние от другого добра с пудовыми армейскими кулаками.
Место действия — неназванный обильно заснеженный американский город. В нем даже можно предаваться такому экзотическому развлечению, как катание с разбегу по заледеневшему асфальту. Дело происходит в рождественские дни, что придает фильму безусловно сказочный характер.