Битва реализмов в «Птице» Андреа Арнольд
В прокате — «Птица» (Bird) Андреа Арнольд. Михаил Трофименков считает, что благие намерения автора совместить социальный и магический реализмы завели Арнольд в эстетический тупик с сильным привкусом плагиата.
Арнольд декларирует: главное ввязаться в действие, потом разберемся. Начало «Птицы» этот принцип оправдывает: не сразу разберешься, что вообще происходит. Девочка-мулатка Бейли (Никия Адамс) из депрессивного городка в графстве Кент снимает на смартфон птиц. В кадр эффектно врывается полуголый Баг (Барри Кеоган) на электросамокате. Весь из себя расписной: его тело украшают тату, а на шее болтается золотая якобы цепь. Орет на Бейли, загружает ее на самокат и мчит к Кейли (Фрэнки Бокс), на которой намерен стремительно жениться.
Первое, что приходит в голову: Баг — злой бойфренд Бейли, склоняющий ее к жизни шведской семьей. Но все гораздо хуже. Баг, кажущийся ровесником 12-летней Бейли,— ее 28-летний непутевый папаша-одиночка, так и оставшийся вечным пацаном. Парень вроде бы не злой, но с тараканами. Безработный и бездельный обитатель сквота, разрисованного оптимистическими граффити.
Вечеринки Бага всяко лучше, чем житье-бытье матери героини: она проводит время жизни в койке с тоже татуированным, но злобным сожителем. Тоска-тоска, полное no future, от чего Бейли вяло пытается убежать.
Казалось бы, образцовый британский реализм, снятый в духе «Догмы» на 16-миллиметровую пленку дрожащей ручной камерой большим оператором Робби Райаном. Возможно, из-за его дуэта со старым троцкистом Кеном Лоучем критики прописывают «Птицу» по разряду «соцреализма». О нет. Соцреалисты объясняют, по чьей вине их герои живут так плохо. Социальные же реалисты констатируют: их герои живут плохо, потому что плохо живут, никто не виноват, никуда не деться.
Упершись в тупик социального реализма, Арнольд решила вынырнуть из него в реализм, что называется, магический. Как выныривает из озера Бейли перед тем, как сюжет радикально сбивается с курса. Искушает предположение, что девочка утонула, и весь оптимистический финал — ее посмертные грезы, но это вряд ли.
Преображение интонации связано со встречей Бейли с Птицей (Франц Роговский). Раздосадованная на все и вся, Бейли ночует в полях. Тут к ней и подкрадывается юродивый в килте, чьи черты лица действительно поразительно птичьи. Он любит весь мир, ищет потерянных родителей и торчит на крыше многоэтажного дома, словно аист, готовящийся к полету.
Ну да, ну да: Птица воплощает высокую и бескорыстную духовность, луч света в темном царстве люмпен-пролетарских кварталов. Он, если угодно, ангел. Сюжетный ход Арнольд можно было бы только приветствовать, если бы зрители нечто подобное уже не видали, хотя и успели за сорок лет позабыть.
В 1984 году Алан Паркер снял великий фильм «Птаха». Его герой в джунглях Вьетнама лишился чувств, увидев горящих в пламени взорвавшегося вертолета птиц. С тех пор он считает себя птахой, запертой в клетке, и безмолвствует, скрючившись в углу палаты психиатрической клиники.
Птаха из фильма Паркера, что явствует из гениального финала, не псих, вообразивший себя птицей, а птица, заключенная в человеческом теле. Относительно своего героя Арнольд так никакого вывода и не сделала. Тоже своего рода рецидив социального реализма: он птица, поскольку таковой себя считает.
Самое большее, на что ее хватило, это представить его на несколько мгновений в образе «Бёрдмена» из фильма (2014) Алехандро Гонсалеса Иньярриту. Но там вышедший в тираж актер, герой Майкла Китона, преображающийся в крылатую тварь, был уже печальной пародией на киношную сентиментальность. Так что «Птица» Арнольд получилась вторсырьем на основе отличных фильмов.