Эрмитаж показывает выставку об истории дуэлей
Государственный Эрмитаж показывает выставку «К барьеру! Поединки и дуэли от Ахилла до Лифаря». Она рассказывает о том, как европейские, а за ними и русские аристократы выясняли отношения с помощью холодного и горячего оружия. А по факту, как убедилась Ксения Воротынцева, отстаивали свое право жить по принципу «мое тело — мое дело».
Эрмитаж наверняка задумывал эту выставку как летний блокбастер. Она располагается в том же громадном Николаевском зале Зимнего дворца, что и прошлогодняя «Ars vivendi: Франс Снейдерс и фламандский натюрморт XVII века». Но выглядит гораздо скромнее. Никакой эффектной сценографии, главную же приманку нынешней выставки — увесистые рыцарские доспехи — можно и так увидеть в постоянной экспозиции Эрмитажа. Зал погружен в полумрак, этикетки читаются с трудом, и посетители растерянно бродят между бесконечных витрин со шпагами и дуэльными пистолетами. А между тем история дуэлей и поединков полна остросюжетных поворотов и трагедий. И, конечно, курьезов.
Началось все еще в античные времена. Так, по крайней мере, думали аристократы, поскольку ссылка на эпоху Древних Рима и Греции легитимировала что угодно, в том числе традицию вызывать к барьеру. Хотя поединок Ахилла и Гектора или легендарная битва Горациев и Куриациев (в формате трое на трое) мало напоминали классические дуэли. Привычный нам новоевропейский «поединок чести», сменивший рыцарские схватки, появился в Италии второй половины XVI века. Дрались тогда без доспехов: до смерти или хотя бы тяжелого ранения. Постепенно новое обыкновение расползлось по всей Европе, обрастая множеством правил и условностей, и дуэли стали повсеместным фактом жизни дворянства. Выставка демонстрирует множество примеров, поучительных и занимательных. В частности, великий датский астроном Тихо Браге в ходе поединка остался без кончика носа. С противником — троюродным братом — он дрался на мечах, в темноте и по важному поводу: из-за разногласий в области астрономии, а может быть, и астрологии. Браге было всего 20 лет, и он потом до конца своих дней носил протез — металлический нос.
Мода на дуэли развивалась волнообразно: то их клеймили как грубый варварский обычай, то вновь хватались за шпагу. Поединки один на один как способ решить юридическую тяжбу, один из видов «Божьего суда», были в ходу и на Руси. Но первая настоящая дуэль на европейский лад — хотя и между представителями национальной знати — зафиксирована лишь в середине XVIII века. В эпоху Наполеоновских войн одержимость дуэлями достигла расцвета: аристократия, рисковавшая жизнью на поле боя, кажется, совсем перестала ее ценить. Бросить перчатку могли по любому поводу. Кажется, самым выдающимся примером стал спор из-за мороженого, случившийся весной 1823 года в Петербурге. Корнет Владислав Пусловский заказал порцию особого красного мороженого, однако креманку по ошибке принесли другому клиенту, штабс-капитану лейб-гвардии жандармского полуэскадрона Федору Гедеонову. Вспыхнул спор, в который вмешался старший брат Гедеонова Яков, и все закончилось дуэлью, в которой последний погиб. Разумеется, куда чаще поводом для дуэлей становились сердечные дела. Именно по этой причине стрелялся самый высокопоставленный русский дуэлянт — генерал-фельдмаршал князь Александр Барятинский. Противником стал его бывший адъютант Владимир Давыдов, у которого князь увел жену Елизавету Дмитриевну, урожденную княжну Орбелиани. Дуэль многие посчитали «карикатурной», поскольку оппоненты приложили все усилия, чтобы не ранить друг друга. Но трагического исхода не всегда удавалось избежать — об этом напоминают судьбы Пушкина и Лермонтова.
Власть — ни у нас, ни в Европе — не собиралась безучастно смотреть на то, как лучшие сыны отечества самовольно распоряжаются своими и чужими жизнями. Монархия считала тела подданных своей собственностью. Но у аристократии на этот счет имелось особое мнение. Она воспринимала дуэль как сословную привилегию, ставила честь выше жизни и верила, что над честью никто не властен — даже король. Сильные мира сего терпели подобную вольницу с трудом: антидуэльные эдикты и манифесты выпускались один за другим. В Королевском эдикте о запрете дуэлей и наказании за них (Париж, 1643) говорилось, что дуэлянтам доставляет «удовольствие попирать нашу королевскую власть». Екатерина II в манифесте «О поединках» клеймила дуэль как «зловредный обычай кровавого и самодовольного мщения». Впрочем, монархи пробовали и другую тактику. Александр III действовал по принципу «не можешь избежать — возглавь» и в 1894 году узаконил дуэли. Правда, к тому времени мода на вооруженные споры начала сходить на нет. Лебединой песней дуэли — уже превратившейся в спектакль — стал в 1958 году поединок руководителя балета Парижской оперы Сержа Лифаря и знаменитого импресарио Жоржа де Куэваса. Событие, случившееся из-за хореографических разногласий, щедро освещала мировая пресса: на месте поединка собрались несколько десятков репортеров. Кровь все-таки пролилась — Лифарю оцарапали руку, но англоязычные СМИ охарактеризовали увиденное как performance. С тех пор выяснения отношений перешли в другие плоскости. В наши дни — выплеснулись, например, в интернет, где, по счастью, все обходится без пролития крови. Правда, заодно уж и без тени аристократизма.