Андрей Могучий поставил драму Петра Гнедича в БДТ
В петербургском Большом драматическом театре имени Товстоногова прошли предпремьерные показы спектакля Андрея Могучего «Холопы» по мотивам пьесы Петра Гнедича. Четырехчасовую хронику из русской истории времен Павла I одной из первых увидела Марина Шимадина.
Андрей Могучий задумал постановку «Холопов» еще несколько лет назад, будучи художественным руководителем БДТ, а выпускал ее уже как приглашенный режиссер. Напомним, в апреле 2023 года его контракт истек, в театре была упразднена должность худрука, и БДТ стал директорским.
В отличие от предыдущих постановок Могучего, цикла «Трех Толстяков» и «Материнского сердца» по рассказам Шукшина, где литературный материал был лишь отправной точкой для конструирования собственных фантастических миров, в новом спектакле режиссер довольно точно следует за источником. Оно и понятно: мало кто помнит сегодня эту историческую драму о времени правления Павла I. Драматурга, переводчика и эрудита Петра Гнедича у нас знают скорее по трехтомной «Истории искусств», которая до сих пор переиздается. Однако при жизни автора его «Холопы», вышедшие в 1907 году, были весьма популярны: в Александринке бенефисную роль княжны Екатерины играла Мария Савина, а в Малом — Мария Ермолова. Спустя 80 лет, в 1987 году, режиссер Борис Львов-Анохин вернул «Холопов» на сцену Дома Островского специально для актрисы Елены Гоголевой, которая в свое время играла в этой пьесе рядом с великой Ермоловой.
Но Могучего, конечно, интересовала не бенефисная роль для ведущей актрисы БДТ Марины Игнатовой, хотя она сыграла ее прекрасно, а размышления автора о судьбах родины и о холопстве как явлении, которое не выводится и 150 лет спустя после отмены крепостного права. Драма Гнедича довольно архаична: тут много разговоров и мелодраматических сюжетов вроде соблазнения невинных девиц и обретения потерянных детей. В центре истории — богатое семейство Плавутиных-Плавунцовых. Престарелая, но незамужняя Екатерина Павловна окружает себя челядью и собаками, которые в ее табели о рангах явно стоят выше, а передвигается в кресле на колесах. Говорят, гордая княжна внезапно «обезножила», когда Павел I приказал всем дворянам выходить из карет при встрече с его кортежем и приветствовать его величество, стоя в петербургской грязи. Впрочем, уберечься от монаршей немилости не удалось — ее брата, князя Александра Павловича (Василий Реутов), лишили всех должностей и выслали из столицы за саботаж приказа императора о срочном пошиве новой военной формы на прусский манер. Самого Павла нет в пьесе, но в спектакле среди действующих лиц есть «Мысль об императоре, живущая в головах русского дворянства, чиновников и других жителей Петербурга 1801 года» — эту роль играет актер метрового роста Алексей Ингелевич. Почти весь спектакль он наблюдает за происходящим из ложи, ест и пьет, почти никак не реагируя, но присутствие этого «всевидящего ока», безусловно, ощущают все.
Андрей Могучий снабдил погружение в прошлое современной рамкой. Спектакль начинается в пустом павильоне, где рабочие в оранжевых костюмах что-то лениво приколачивают. Старинный особняк Плавутиных-Плавунцовых обветшал и уже не подлежит реконструкции. Трепетная женщина-экскурсовод (Татьяна Бедова) рассказывает историю дома делегации китайцев, но их интересует даже не сама эта нерентабельная недвижимость, а земля в престижном районе Петербурга. Бывшая роскошная усадьба обречена на снос — и ее стены рухнут прямо на глазах у зрителей. Художник Александр Шишкин, постоянный соавтор Могучего,— мастер таких аттракционов: в спектакле «Три толстяка. Эпизод 7. Учитель» сверху обрушивались тонны песка, засыпая хрупкую дачную веранду в глубине сцены и знаменуя скорую катастрофу.
В «Холопах» общую атмосферу обреченности создает музыка Пёрселла в исполнении небольшого оркестра и «контратенора-медиума» Семена Мендельсона. Они и соединяют два мира — прошлое и настоящее. Перед удивленными гастарбайтерами появляются призраки былой эпохи. Горничные с лампами-светлячками в руках кружатся в матиссовском хороводе и застывают в скульптурных группах — их хозяйке не чуждо чувство прекрасного. А в эпизодах в доме поверенного Веточкина, жулика с вечно пылающими ушами (его превосходно играет Валерий Дегтярь), Могучий словно выпускает на волю из кованого сундука уродливую хтонь из своих ранних спектаклей.
Но в целом в новой постановке меньше, чем обычно, эффектных сценических трюков, а главное — это виртуозная актерская игра. Уморителен и почти неузнаваем в гротескных пышных бакенбардах Анатолий Петров в роли ушлого мажордома Веденея, уверенного, что «есть господа, а есть рабы, так уж Богом заведено». Хорош молодой князь Платон (Виктор Княжев) — бравый гусар с нарисованным ярким румянцем, который двигается вприпрыжку, словно только что слез с коня. А его сцена с соблазнением дочери Веточкина (Юлия Ильина) и вовсе превращается в настоящие скачки.
Но на первом плане, конечно, героиня Марины Игнатовой — холодная и неприступная, она выезжает на сцену в черном брючном костюме, в темных очках, рыжем парике и на черном кресле с вороном, сидящим на его высокой спинке (художник по костюмам — Евгения Панфилова). Женщина-сфинкс, похожая на героинь Тильды Суинтон. Но постепенно ее застывшая мертвенная маска превращается в человеческое лицо. Когда вернувшийся из Франции бывший холоп, а теперь свободный гражданин Перейденов (Дмитрий Воробьев) находит незаконную дочь Екатерины Павловны, ее грех, предъявленный во всей неприглядности, заставляет своенравную княжну встать с кресла и опуститься на колени, но не перед императором, а перед простой судомойкой.
Могучий вслед за Гнедичем переосмысливает тему холопства даже не на социальном, а на психологическом и философском уровне. Сиятельный князь тоже может быть рабом и жить не по своей воле, то и дело ожидая удара кнута, а бедный брадобрей может быть свободным человеком и ничего не бояться. Но холопство и тирания часто оказываются двумя сторонами одной медали: нельзя быть по-настоящему свободным, унижая и презирая других. И в общем, совет современника Петра Гнедича, доктора Чехова, по капле выдавливать из себя раба до сих пор остается актуальным.