1 сентября Сергею Гармашу исполнилось 65 лет. Дата солидная, но никаких итогов актер подводить не собирается.
Да и в принципе все на виду: полтора десятка престижных премий, более двух десятков спектаклей, около 200 работ в кино. Взрослому населению объяснять, кто такой Гармаш, нет никакой надобности. Но теперь, после роли в фильме «Чебурашка», он стал и любимцем детей!
— Сергей Леонидович, вы обычно отмечаете юбилеи в кругу семьи. Почему не любите устраивать большие торжества, как вроде бы полагается артистам вашего уровня?
— Легче всего просто сказать: да вот не люблю я этого! А почему? Я не знаю точного ответа на этот вопрос, но скажу так: что-то утратилось в нашем застолье. Когда-то оно мне нравилось: в студенческие годы, в молодом театре «Современник». Потом со временем застолье становилось все более обильным, более богатым. Лучше становились продукты и интерьеры, но… Само застолье куда-то исчезло! Я не хочу блеснуть красивой фразой ни в коем случае. Но знаете, как-то недавно в письме Пушкина к другу я нашел такое место: «А у нас тут новость. Рауты — веселиться в стоячку. Ходишь, наступаешь друг другу на ноги, извиняешься — вот тебе и замена разговора». (Улыбается.) На самом деле, я чувствовал бы себя неудобно, если бы сел во главе стола с невероятным количеством приглашенных людей. Я этого вынести не смогу. День рождения — все-таки интимная вещь. Хотя не раз этот день у меня попадал в съемочный период. Вот там это было живо и весело.
— Ощущаете свой возраст, глядя на цифры в паспорте?
— Конечно, невозможно об этом не думать. Но все зависит от того, какой возраст у тебя внутри. Вы знаете, я недавно был в Евпатории — городе, где прошло мое детство. Ехал и рассказывал детям: вот здесь мы прыгали через забор… И тут же мысль в голове: вот бы было классно прыгнуть сейчас через забор. И там бы снова работал летний кинотеатр и показывали то кино, которое мы тогда смотрели! Если ты в 65 можешь почувствовать себя десятилетним, пусть даже наедине с собой, значит, ты жив, значит, все в порядке! (Улыбается.)
ПРЕТЕНЗИЯ К РОДИТЕЛЯМ И ЛУЧШИЙ ПОДАРОК
— Но у вас день рождения 1 сентября. А этот день, скажем так, не вполне обычный…
— Да, у меня была претензия к родителям. Когда учился в начальной школе, мне вообще казалось, что родители сделали это специально. От этого у меня было плохое поведение, плохие оценки. Так уж случилось, что у всех моих друзей — а у нас была компания человек восемь мальчишек — день рождения летом. Мы собирались во дворе, пили ситро, ели пирожные… А мне 1 сентября вместо такого праздника надо было идти в школу. Но вы знаете, со временем я полюбил свой день рождения. Потому что когда поехал учиться в Днепропетровск, а впоследствии в Москву, то учебный год начинался с хорошего настроения, с отличной студенческой гулянки, и это было здорово!
— Помните какие-то особенные подарки из детства?
— Я помню, что, как и обещал, окончил четверть без троек. Приехал папа из рейса (отец Сергея Гармаша работал водителем, и в этом году тоже отмечает свой юбилей — 90-летие. — Ред.), я ему показал табель, он тут же пошел и купил мне велосипед. Правда, уже осенью после первого просмотра дневника он улетел на чердак… Но детство мое было коротким: я самостоятельным я стал уже в 15 лет, когда переехал в другой город, где учился.
— Вы же очень интересно поступали в театральное училище…
— Да, было такое. Мама не хотела, чтобы я поступал в мореходку, купила справочник для поступающих. А я, листая, увидел случайно театральное училище — и пошутил, что вот туда мне надо. Она поехала и подала документы, а я потом случайно поступил. Почему случайно? Потому что не хотел поступать и совершенно не боялся туда идти… А насчет подарков еще могу сказать, что лучший получил в этом году. Причем задолго до дня рождения. Это я про выход фильма «Чебурашка». Мне позвонил мой друг и говорит: «Ты и так известный человек, у тебя достаточно поклонников, но тут у тебя появился такой электорат, которого нет ни у кого в твоем возрасте: у тебя появились дети!» Это был совершенно потрясающий момент! Помню, в начале февраля я возвращался из Тулы с творческого вечера, заехал на заправку, попросил полный бак. Стоит на кассе женщина с дочерью, рассчитывается. И девочка на всю заправку как закричит: «Мама, Гена!» Вот это был подарок, понимаете… И лучше быть не может! (Смеется.)
— Кстати, будет продолжение этой истории? Вы говорили как-то, что есть идеи…
— Честно говоря, я не уверен, что могу что-то рассказывать. Есть определенные контракты. Я только вам скажу, что компания, которая делала «Чебурашку» — другая какая-нибудь уже сейчас бы снимала продолжение, — пишет сценарий. И пишет очень старательно, долго. И молодцы, что так делают!
«НА ПЕНСИЮ, В ОГОРОД!»
— При такой большой популярности вас нет ни в одной из социальных сетей. Почему?
— У меня и так мало жизней. Я как-то говорил о том, что если бы можно было Богу послать жалобу, то я бы первый ему написал: «Господь, я бы пересчитал!» Наша планета огромная, и одной нашей жизни, чтобы ее увидеть, прочувствовать, узнать — очень мало. Тратить свою жизнь на телефон и социальные сети могут те, кому это реально помогает в работе, в бизнесе. Это действительно незаменимое достижение научно-технического прогресса. Но это не история для общения…
— Когда вы выходите на театральную сцену, волнение все еще присутствует?
— Когда два года назад в Малом театре выпускали новый спектакль «Кроткая», где я играл — волновался безумно! И потом — особенно первый год — волновался перед каждым спектаклем. Не так, конечно, как абитуриент, который поступает, но все же… Чем больше ты играешь спектакль, тем меньше волнуешься. И когда, например, играешь 12 лет «Вишневый сад», тут уже другие чувства. Но если при пересечении кулис перед выходом на сцену у тебя не будет вот этой границы, может быть, даже одной секунды волнения, все, тогда ты кончился… Волнение все равно должно оставаться. Если мне дадут новый материал и я не заволнуюсь, то тут нужно будет передо мной открыть дверь театра и сказать: «Вам дорога вон туда — на пенсию, в огород!»
— Кроме актерского, у вас еще был опыт сценариста, режиссера, продюсера…
— Никакой я не сценарист, это любительский опыт (речь о фильме «Два билета домой». — Ред.). Но мне понравилось. Я и сейчас мечтаю что-нибудь написать — и, может быть, напишу. Но у меня нет никакого профессионального опыта сценариста. Я всегда останавливаю, когда меня представляют: «Народный артист, режиссер, продюсер, сценарист…» Я и не продюсер. Да, продюсировал картину, для которой написал сценарий, но это не значит, что я стал продюсером. Ровно как и то, что если написал сценарий, то это не значит, что я стал сценаристом. Я очень люблю свою профессию. Недавно во Владивостоке как режиссер я поставил спектакль «С наступающим!», в котором играю сам и который очень хорошо знаю, по просьбе моего друга Ефима Звеняцкого, художественного руководителя Приморского академического краевого драматического театра. И выпуская этот спектакль, который понравился и получился хорошо, я вдруг понял, что не хочу быть режиссером. И хорошо, что им не стал. Это невероятная затрата сил… Я понял, что люблю актерскую профессию.
— Как-то вы рассказали о своей мечте: поехать в кругосветное путешествие. Еще есть такие планы?
— Пока читаю, смотрю классное кино, сериалы… Если ты понимаешь, что не можешь пойти в кругосветку физически, это не значит, что ее нельзя совершить. Ее можно совершить, например, смотря какие-то фильмы или читая какую-то литературу. Может показаться, что я достаточно образно сейчас говорю. Нет. Дело в том, что мечтать — это довольно широкое понятие. Мечтать и воображать — это часть моей профессии. Если зациклиться на том, что кругосветка для меня — это только трап и поднятые паруса, то это очень ограниченная мечта. На это может не хватить жизни. В этом смысле надо быть свободнее. Кругосветка может состоять, например, из фильмов 20 стран, которые ты отметишь на глобусе… Невозможно прекращать мечтать! Но надо, чтобы твои мечты были такими, что если их все вместе рассказать, то люди почувствовали бы себя как в цирке! Или сказали бы: «Звоните в скорую!» (Смеется.) Вот такой спектр твоих мечтаний должен быть…