Новые фильмы Александра Сокурова и Йоргоса Лантимоса показали на Венецианском фестивале
На международном кинофестивале в Венеции состоялось несколько важных премьер. О фильмах двух выдающихся современных режиссеров — Йоргоса Лантимоса и Александра Сокурова — рассказывает Андрей Плахов.
Сначала коротко — о конкурсной картине Ноа Баумбаха «Джей Келли». Приятный во всех отношениях Джордж Клуни, сохраняя свои инициалы, играет Джея Келли, столь же знаменитого артиста в кризисе, выходом из которого становится спонтанная поездка в Европу. Там голливудского кумира, сопровождаемого агентом и свитой, ждут тучи поклонников, встречи с простыми людьми в вагоне поезда второго класса и чествование на кинофестивале в Тоскане, где герой проливает слезы умиления. Попутно — выяснение отношений с дочерьми, ищущими свой путь в жизни, а также саморефлексия насчет коллеги по актерскому цеху, которому Джей, не заметив того, сломал судьбу.
Набор штампов и банальность болтовни наводят на мысль, что еще один такой заурядный фильм — и Баумбах перестанет быть даже в глазах своих поклонников законодателем кинематографической моды.
В конкурсе фестиваля обозначилась первая вершина — «Бугония» Йоргоса Лантимоса, горькая едкая сатира на современный мир, одержимый психозами и теориями заговора. Тедди — хороший сын и тяжело переживает болезнь матери. Когда женщина впадает в кому, он назначает ответственным за это крупную фармацевтическую компанию и похищает ее руководительницу Мишель, прожженную бизнес-вумен. В качестве подручного Тедди привлекает молодого толстого балбеса без всяких жизненных перспектив; его оказывается нетрудно убедить в том, что Мишель вовсе не человек, а гуманоид, посланный инопланетянами с целью уничтожить земную популяцию. Задача похитителей — выйти через нее на высшие силы космического королевства в галактике Андромеды. Чтобы исключить влечение к противоположному полу, способное помешать осуществлению замысла, Тедди подвергает себя и подельника химической кастрации.
Поначалу гиньоль об авантюре двух отморозков, один из которых маниакально купается в насилии, напоминает классические гротески братьев Коэн. Но фильм быстро выруливает на колею, которую давно осваивает грек Лантимос, соединяющий абсолюты античности (слово «бугония» — мифическое самозарождение пчел из бычьей туши — тоже имеет греческое происхождение) с трагикомедией наших дней.
Результатом эксперимента оказывается печальный вывод: человечество за свое отвратительное поведение заработало оценку «ноль», и космическим пришельцам остается только привести приговор в исполнение.
Режиссер дает своей музе Эмме Стоун роскошную роль: ее героине сбривают волосы, ее едва не расчленяют, но она своим интеллектом и хваткой уделывает всех, как будто и впрямь является гуманоидом-сверхчеловеком. Ей под стать в этом актерском дуэте Джесси Племонс в образе чокнутого маньяка Тедди. Адская парочка: в воздухе витает запах серы. Обратим внимание на «патриотический» штрих: «Бугония» опирается на сюжет корейского фильма Чан Чжун Хвана «Спасти зеленую планету», получившего первую международную награду (за лучшую режиссуру) на ММКФ в 2003 году. Хотя, по сути, это никакой не ремейк, а фирменный фильм Лантимоса с его интеллектуальным и стилевым блеском.
Вне конкурса на фестивале показана «Записная книжка режиссера» Александра Сокурова — пятичасовая хроника, вмещающая в себя 1957–1991 годы: три с лишним десятилетия «субъективной истории». Оба слова этого определения одинаково важны. Сокуров — историк по первому образованию, и это чувствуется во многих его фильмах. В то же время выбор событий политической, научной и особенно культурной жизни предельно субъективен. Титрами, иногда мелкими, иногда сверхкрупными, с вкраплением яркого цвета, обозначены политические кризисы, военные конфликты, атомные испытания и аварии, попытки договориться о ядерном паритете. Скрупулезно отслежены катастрофы самолетов (их было намного больше, чем представляешь), этапы освоения космоса и прогресса авиации, диссидентские движения, демарши знаковых фигур, Нобелевские премии, призы Каннского кинофестиваля. Куба и Ближний Восток, Семипалатинск и Чернобыль, Пастернак и Солженицын, «Летят журавли и «Сладкая жизнь»; отмечено даже рождение в обозреваемый период таких персонажей, как Илон Маск и Сергей Брин, Люк Бессон и Виктор Косаковский, Леонардо Ди Каприо и Андрей Лошак (признан Минюстом иноагентом).
Сокуров с кажущейся (только кажущейся!) бесстрастностью регистрирует эти события в своей записной книжке, сопровождая их рукописными ремарками — порой весьма странными, вероятно, отражающими его воззрения советской юности.
«Победа коммунизма неизбежна». Или: «Не надо возвращаться туда, где тебя предали» — встык с кадрами танцующих на льду фигуристов-невозвращенцев Белоусовой и Протопопова. Удивительно и то, что Андрей Тарковский, сыгравший важную роль в творческой судьбе Сокурова, упоминается лишь в момент своего судьбоносного решения остаться на Западе.
Изобразительный ряд картины, вместивший невероятное количество хроники и кадров из игровых фильмов, требует отдельного разговора. В этом материале преобладают советские ритуалы — бесконечные съезды КПСС, первомайские демонстрации, комсомольские свадьбы, выступления передовиков труда и собрания коллективов, которые единодушно поддерживают вторжение в Чехословакию и прочие «прекрасные инициативы» партии и правительства.
Монтажный ритм фильма развивается по нарастающей. Сопровождающая его музыка периодически доходит до высших регистров громкости и приобретает форму невыносимого гула: это гул истории, ее эмоциональные кульминации. В одном из самых виртуозных кадров хроника партийного съезда соединяется с фрагментом спектакля Товстоногова «Мещане» и с исполнением «Песни о друге» Высоцкого. Это и есть трехмерная, объемная полифония эпохи, которую Сокуров прожил, отразил в своей судьбе и творчестве и от которой не намерен отказываться.