Большой театр показал двух новых баядерок
На Исторической сцене Большого театра прошел очередной день дебютов (о дебютах в «Жизели» “Ъ” писал 24 января 2023 года). В двух спектаклях «Баядерки» главную партию — баядерки Никии — исполнили две одноклассницы, Арина Денисова и Ева Сергеенкова. Татьяна Кузнецова полагает, что Большой театр поторопился с представлением нового поколения балерин.
Арина Денисова и Ева Сергеенкова, ученицы ректора МГАХ Марины Леоновой, с сентября 2021 года работают в Большом театре под руководством разных наставниц. Первая репетирует с экс-примой Мариинки Ольгой Ченчиковой, вторая — с экс-примой Большого Марией Аллаш. Казалось, это обстоятельство может обеспечить двойному дебюту любопытную интригу. Во всяком случае, так было в 1991 году, когда Юрий Григорович впервые после войны показал в Москве «Баядерку» целиком. Тогда главными Никиями были Галина Степаненко и Надежда Грачева, с ними репетировали Марина Семенова и Галина Уланова. И хотя ученицы великих балерин сами были уже состоявшимися, технически сильными артистками, черты педагогов все же можно было разглядеть в этих несхожих Никиях, что придавало творческому состязанию особую остроту.
Ничего подобного в нынешних дебютах не обнаружилось. Юные балерины (Ева пока в ранге ведущей, Арина — первой солистки) весьма схожи — по психофизике, внешности и природным данным. Обе — отлично сложенные, длинноногие, с большими шагами, высокими подъемами, хорошей выворотностью и довольно скромными прыжками. Обе девушки — с округлыми личиками, большими глазами и невинным выражением лиц — проходят по разряду «лиричек», обладают весьма умеренным темпераментом и пока скромным актерским диапазоном. По складу характера они скорее примерные ученицы, чем своевольные бунтарки. У обеих — схожий, довольно обильный послужной список, в числе ведущих партий — Одетта-Одиллия и Бриллианты в «Драгоценностях» Баланчина. Похоже, именно выступления девушек в «белых» балетах и побудили худрука Вазиева доверить им «Баядерку» с ее знаменитым «белым» актом «Теней».
Меж тем героиня этого балета — даже в ипостаси тени — отнюдь не эфемерное создание. Недаром лучшими баядерками XX столетия слыли Марина Семенова, Алла Шелест, Галина Мезенцева — этакие королевы в изгнании с тлеющим Везувием тайных страстей. Ведь с первой же сцены балета Никия ведет себя чрезвычайно решительно: ссылаясь на свое храмовое служение, резко отвергает домогательства всесильного брамина и тут же отправляется на свидание к знатному воину Солору. Сражаясь за любимого, бросается с ножом на дочь самого раджи, а затем прибегает на ее помолвку в трауре, чтобы воззвать к совести возлюбленного-клятвопреступника. Даже за гробом, явившись Солору в наркотическом сне, отравленная баядерка не склонна к прощению. Боевитая «тень Никии» с ее волевыми вращениями и буйной кодой так же отличается от подневольной Одетты и печального призрака Жизели, как моторный живчик Минкус (как ни замедляй его темпы) — от нежного Адана и уж тем более от вагнеризирующего романтика Чайковского. Словом, роль баядерки требует не только профессиональной, но и человеческой зрелости, а потому заранее можно было предполагать, что вспышки ярости и горя дебютантки смягчат до тихой печали.
Ева Сергеенкова сыграла роль жертвы с предсказуемой кротостью: самой слабой оказалась сцена с соперницей-Гамзатти — кинжал в руках этой Никии не смог бы испугать и ребенка. Вторая часть «танца со змеей» (та, где баядерка ликует, решив, что корзина цветов — подарок Солора) тоже вышла неубедительной: девушка обрадовалась не настолько, чтобы актерски оправдать мощные широкие движения финальной части вариации, а ее хромающие падебаски на пуантах выглядели совсем уж нескладно. Дебютантку спасали выразительные длинные руки, красноречиво страдающий корпус, дивные линии в адажио (благо ее постоянный партнер Артемий Беляков — предупредительный кавалер) и природное чувство меры в мимической игре. С техникой еще работы много, особенно в картине «Тени»: вариация с шарфом была сознательно адаптирована (вместо трех туров в арабеск балерина делала два), но и в таком варианте получилось нечисто. Да и скромные двойные пируэты с остановкой в арабеск выглядели весьма неуверенными, несмотря на то что маэстро Алексей Богорад предупредительно замедлил темп. Зато финальная кода — стремительные вращения по диагонали и столь же бурные «блинчики» назад в арабеск — удалась на славу. А конец, как известно, всему делу венец.
Сказать, что именно эта кода испортила дебют Арины Денисовой (девушка, бодро открутив glissade en tournant, не рассчитала равновесия на арабесках, сойдя с опорной ноги на втором же «блинчике» и запоров всю диагональ), было бы несправедливо. Техническими ляпами (притом глупейшими — вроде поскальзывания на ровном месте, на устойчивой четвертой позиции перед пируэтом с партнером) был отмечен весь ее спектакль. На расшалившиеся нервы такое списать трудно: все же в послужном списке первой солистки не одна ведущая партия. Возможно, сказываются школьные ошибки (с недотянутыми пальцами стопы точно надо что-то делать) или недостаток координации (особенно заметный в начале «танца со змеей», когда Арина сначала тщательно пристраивала рабочую ногу на полу возле опорной, а уж потом начинала перегибаться корпусом). Может быть, девушке недостает выносливости, и уж во всяком случае не хватает технической оснащенности, что в принципе преодолимо. Труднее бороться с актерской беспомощностью: в первой же сцене эта Никия надула губки, опустила глазки, сделала бровки домиком и уже не меняла выражения лица ни при каких обстоятельствах.
Состязания не случилось: Арина Денисова проиграла Еве Сергеенковой по всем статьям. И дело не в репетиторах, не в различии их методик — петербургской и московской. Просто при внешней схожести одноклассниц их дарования — разного калибра. Не из каждой послушной девочки с длинными ногами и большим шагом можно вырастить балерину. Особенно в Москве, где испокон веков ценилась не буква, а дух, где лучшей Никией XXI века считают «некондиционную» Наталью Осипову. Которой, между прочим, эту роль дали на шестой год работы в Большом.