Новый фильм Раду Жуде «Дракула» и другие премьеры на кинофестивале в Локарно
На фестивале в Локарно состоялась мировая премьера «Дракулы» Раду Жуде, одного из самых смелых и умных кинорежиссеров сегодняшнего дня. Впечатлениями о его новой картине на фоне других конкурсных работ делится Андрей Плахов.
Если словами попытаться описать «Дракулу», это зрелище покажется дико вульгарным и хулиганским — каковым, собственно говоря, и является. Оно напичкано всяческим визуальным мусором — от румынской рекламы сосисок и приватизационных схем до роликов из TikTok и спама порносайтов. В эклектичной мешанине сюжетов и сюжетиков выделяется сказка про влюбленную девушку, выпрыгнувшую из машины и насквозь проткнутую железным штырем. А также гротескный эпизод, где на кукурузном поле вместо початков вырастают пенисы и начинают пользоваться повышенным спросом у окрестного населения. Достойное место находится и для мифологии Дракулы, представленной в самом китчевом и карикатурном изводе. В начале фильма вместо титров предлагается набор из 16 грубо анимированных изображений легендарного графа, озвученных одним и тем же текстом: «Я Влад Цепеш, вы все можете отсосать у меня». Значительная часть этого мусора — продукция искусственного интеллекта, выполняющего задание продюсеров и инвесторов: создать модель убойного фильма, где много обнаженки, секса, насилия, автомобильных погонь, крови, а также шуток и приколов.
Раду Жуде известен неполиткорректными, конфронтационными фильмами, саркастически высмеивающими национализм, ксенофобию, но также либеральный колониализм, феминизм и террор социальных сетей.
Одни названия его картин дорогого стоят. «Не ждите слишком много от конца света». Или: «Мне плевать, если мы войдем в историю как варвары». «Дракула» как-то не очень вписывается в этот ряд, и не сразу становится понятно, для чего обращение к затасканному персонажу масскульта понадобилось изощренному интеллектуалу Жуде. Сам режиссер рассказывает, что предложил его инвесторам в качестве шутки, когда безуспешно продвигал другой проект. Сказал: вы небось ждете от меня фильма о Дракуле, ведь я родом из Трансильвании. Инвесторы так воодушевились, что пришлось воплотить эту идею в жизнь. Впрочем, бюджет собрался очень скромный, и по этой причине картину начали снимать на iPhone, потом подключили искусственный интеллект. И это определило эстетику фильма, собравшего самые безвкусные изображения — как будто Жуде решил переплюнуть Эда Вуда и снять самый плохой фильм в истории кино. Настолько плохой, что он станет выдающимся. Потому что изображения ИИ содержат особую поэзию беспредела. К тому же ИИ, как и Дракула, тоже кровосос: не спрашивая разрешения, он поглощает все, что движется.
На самом деле Жуде следует по пути Годара, который считал, что для создания фильмов можно использовать все доступные технологии. Вампиризм заложен в самой потребительской природе кинематографа. Жуде формулирует это с помощью метафоры. В последние годы шаурма стала невероятно популярной в Румынии, и во всех магазинах есть отдел, где она продается. «Именно так,— говорит режиссер,— я вижу «Дракулу». Если вам нравится мясо, есть мясо; если вам нравятся вампиры, есть вампиры; если вам нравится секс, есть секс; если вы любите постельные шутки, они есть, а если вам нравится серьезное кино, оно у нас тоже есть».
И да, фильм Жуде при всей его издевательской непристойности остается серьезным произведением арт-кино — и по форме, и по смыслу.
В нем есть и остроумные синефильские экскурсии по старым версиям «Дракулы», основанным на романе Брэма Стокера, и острая сатира на румынское общество, сделавшее из Дракулы национальный миф. Туристы, попадающие в музейную резиденцию графа-колосажателя, получают полный набор сведений о его немыслимых жестокостях и комментарий женщины-экскурсовода: «Важно заметить, что все они идут от патриотизма Цепеша». А завершается фильм кадрами сегодняшнего Бухареста и его социального дна. Мусорщик, едва успев закончить смену и не сняв рабочий комбинезон, бежит в школу, где его дочь поет в хоре младшеклассников духоподъемную песню. Девочка стесняется низкого статуса отца, охранник гонит его от ворот школы — и эта обыкновенная жестокость мира консюмеризма вполне вписывается в череду славных традиций: недаром в вампирской мифологии Дракула воплощает капитализм, сосущий кровь пролетариата.
Вместе с фильмом Абделатифа Кешиша «Мектуб, моя любовь: Песнь вторая» (подробнее — в “Ъ” от 11 августа) «Дракула» Жуде поднимает планку конкурсной программы Локарно. Основной же ее уровень остается весьма средним. «Гнездо кобылы» британца Бена Риверса — анархистская антиутопия о мире брошенных на произвол судьбы детей — дышит скукой и больше напоминает музейную инсталляцию, чем художественный фильм. «Ослиные дни» нидерландской постановщицы Розанне Пел отличаются токсичным юмором и представляют собой довольно жалкие перепевы Ингмара Бергмана. Оригинальности этой семейной драме Пел пытается добавить за счет необычного увлечения матери, тайно перечислявшей деньги на содержание любимого осла. Когда дочери узнают, что всего на ослиные нужды ушло €12 тыс., они приходят в ярость — и это, несомненно, эмоциональный пик вялотекущего фильма.