Выходит в прокат музыкальный фильм «Дольче!»
В прокат выходит фильм Паоло Джепа Кукко и Давиде Ливермора «Дольче!» (The Opera!) — музыкально-фэнтезийная интерпретация мифа об Орфее и Эвридике, снятая при участии модного дома Dolce & Gabbana. Костюмы в картине действительно загляденье, но все остальное, считает Юлия Шагельман, очень далеко от уровня «от кутюр».
Взаимовыгодное сотрудничество моды и кино — явление не новое, вспомнить хоть платья Живанши, во многом сформировавшие имидж Одри Хепберн как иконы стиля на экране и за его пределами, или костюмы Armani для фильма «Американский жиголо», определившие мужской стиль 1980-х. В последние годы крупные модные дома расширяют свое взаимодействие с киноиндустрией, уже не ограничиваясь просто пошивом костюмов или предоставлением своих вещей для съемок. Так, Chanel частично профинансировала картины Оливье Ассаяса «Зильс-Мария» (2014) и «Персональный покупатель» (2016), а Saint Laurent в 2023 году запустил под своим брендом целую кинокомпанию, которая спродюсировала ленты Педро Альмодовара, Дэвида Кроненберга, Паоло Соррентино и Жака Одиара.
Dolce & Gabbana тоже в свое время одевали героев Альмодовара и База Лурмана, но для продюсерской поддержки модный дом выбрал проект, максимально далекий от авторского кинематографа. Действо, которое сочинили и перенесли на экран театральный режиссер Давиде Ливермор (он работал, в частности, в «Ла Скала», неаполитанском «Сан-Карло» и в венецианском «Ла Фениче», в 2018 году поставил «Бал-маскарад» Верди в Большом театре, а сейчас является худруком Национального театра в Генуе) и художник по видеодизайну Паоло Джеп Кукко, также участвовавший в постановке многих оперных спектаклей и массовых зрелищ по всему миру, честнее всего было бы назвать киноконцертом, причем самого попсового пошиба. Звучат в нем, правда, не эстрадные мелодии и ритмы, а арии из опер — но это скорее повышает градус китчевости, а не наоборот.
Прокатчики несколько лукавят, крупно написав на постере фамилии Венсана Касселя и Фанни Ардан — эти любимые российскими зрителями звезды в фильме действительно есть, но роли у них, как и у, скажем, Росси де Пальмы, совсем маленькие. Главные же партии исполняют не столь известные широкой публике оперные певцы: тенор Валентино Буцца и сопрано Мариам Баттистелли. Он Орфей, она, соответственно, Эвридика. Они любят друг друга и собираются пожениться, но в день свадьбы, откуда ни возьмись, появляется мрачный мужик, стреляет в невесту и куда-то ее утаскивает. Это, ясное дело, бог смерти Плутон (бас-баритон Эрвин Шротт), а увозит он Эвридику в свое царство мертвых.
Орфей устремляется вслед за ними в такси, которым управляет Харон (Кассель). Царство мертвых оказывается отелем мрачного бруталистского вида, где персонал откровенно хамит, а менеджера никогда нет на месте. Но наш герой твердо намерен отыскать в лабиринте его коридоров и номеров свою возлюбленную, правда, будет постоянно отвлекаться на пение.
Ария «Потерял я Эвридику» тут прозвучит, однако перед нами ни в коем случае не переосмысление оперы Глюка. Остальные музыкальные номера, весьма условно соединенные сюжетом, понадерганы из других произведений золотого фонда мировой оперы. Так, в какой-то момент окажется, что Эвридику по-домашнему зовут Мими — можно включать «Богему». А Орфей почему-то еще и Альфред, вот и предлог, чтобы урезать «Травиату». Плутон исполнит арию Мефистофеля (из оперы, натурально, «Мефистофель»): в конце концов, какая разница, Ад или Аид, все они одним загробным миром мазаны.
Вписать в этот макабрический контекст песенку Герцога из «Риголетто» было, наверное, сложно, но авторы справляются и с этой задачей, выпустив навстречу Орфею целое дефиле длинноногих моделей. Правда, в кульминационный момент долгожданной встречи возлюбленных они все-таки не выдерживают и всему богатству оперного репертуара предпочитают поп-балладу «The Power of Love».
Визуальное решение фильма конгениально музыкальному и отличается таким же невысоким полетом фантазии. Все происходит на фоне пламенеющих компьютерных задников в черных, красных и золотых тонах. А, например, под арию «Un bel di vedremo» из «Мадам Баттерфляй» они сменяются столь же компьютерной сакурой и восходом над горой Фудзи, достигая вершины пошлости. И пусть Dolce & Gabbana не поскупились на наряды, получился в результате не индпошив, а ширпотреб.