Времена сумасшедшей популярности группы «Динамит» давно прошли. Но Илья Зудин, солист и автор большинства суперхитов коллектива, гремевших еще в начале 2000-х, по-прежнему востребован.
В конце прошлого года он выпустил авторский альбом «КиноМузыка», куда вошли композиции, ставшие саундтреком для многих известных кинофильмов. Мы пообщались с музыкантом и выяснили, как сочинский диджей, в 20 лет приехавший покорять столицу, превратился в самодостаточного музыканта, автора музыки к кино и театральным постановкам.
— Илья, выпуск большого винилового альбома — это красивое подведение итогов 2024 года. А что дальше?
— В альбом «КиноМузыка» вошли композиции, выбранные из всего, что я написал для более чем 60 фильмов и сериалов, так что речь не только о 2024 годе. У меня есть электронный проект, который называется NEFORMAT: это песни и музыка, которые сложно определить рамками какого-то формата. А еще есть проект, который я мечтаю воплотить, но пока он неосуществим, потому что пока не знаю, как реализовать эту идею: называется «На далеком побережье», это уже написанный мюзикл, постановка которого сейчас находится в самом зародыше. Пока я не могу найти драматурга, не могу найти таких исполнителей, которые бы взялись воплотить эту идею не исключительно из-за денег, а ради людей творчества.
В основе сюжета — тривиальный любовный треугольник. Главный герой — капитан, в которого влюбляются женщины, но сам он влюблен в романтический образ — девочку в платьице в горошек… Эта история про людей вне времени. Уже написано семь треков с замечательными музыкантами… Вот моя творческая мечта.
«Я ЕЗДИЛ НА «СТРЕЛКИ»
— Давай обратимся к истокам. Твоим первым продюсером был Юрий Айзеншпис. Считаешь себя его учеником?
— Я считаю Юрия Айзеншписа великим человеком, причем не только в плане результатов работы, а его подопечными были Влад Сташевский, Дима Билан, группы «Кино», «Технология», «Динамит» и так далее. Он был великим и как личность. В тюрьме провел лучшие годы жизни (18,5 года. — Ред.), а при этом не сделал людям ничего плохого. Когда он вышел, оказалось, что обмен валюты — это совершенно легально и не является преступлением.
Вот история, которую он мне рассказал лично. Когда в третий раз Айзеншпис вышел из тюрьмы, он увидел ларек, на котором было написано «Обмен валюты». Подошел к окошку, спросил: «А что вы тут обмениваете?» Ему отвечают: «Рубли на доллары, немецкие марки…» И тогда Юрий Шмильевич просто сел на бордюр и заплакал. Это были его первые слезы за столько лет, проведенных в тюрьме. Ведь все уже можно было купить. Только не те годы, которые он провел за решеткой…
— Ну а лично тебе что он дал?
— Можно сказать, он подарил мне жизнь: взял из ниоткуда и всему научил, сделал профессионалом. Я взрослел рядом с ним. И благодарен Юрию Шмильевичу в самом максимальном выражении…
Кстати, ты знаешь, что после его смерти я ездил на самые настоящие «стрелки»? Это было на самом деле. Жесткая история в стиле 90-х, когда я один, пацан еще, сидел перед серьезными дядями, авторитетами, и они объясняли мне, что группа «Динамит» должна им кучу денег, которые они давали Айзеншпису. На что я сказал, что мы не против отдать деньги, но чтобы что-то отдать, нам надо сделать концерты. Что заработаем — отдадим. А мне просто нечего отдавать, я гол как сокол. Взрослые ребята мне, маленькому мальчику, сказали: иди домой и подумай над своим поведением. И проблема была решена. Это было в 2005 году, сразу после смерти Юрия Шмильевича, мне тогда было 27 лет.
— Дима Билан тогда уже был популярен?
— Конечно! Диму признали лучшим исполнителем года по версии MTV!
— И он до последнего оставался проектом Айзеншписа?
— Да! Виктор Батурин и Яна Рудковская предлагали большие деньги, чтобы купить проект «Дима Билан». Юрий Шмильевич рассказал мне об этом, и я отговорил его. Сказал: «Вы столько сделали, что это нельзя продавать ни за какие деньги!» И он со мной согласился. Ну а когда его не стало, вопрос решился сам собой…
Говоря по правде, таких продюсеров, как Айзеншпис, больше нет — он был лучшим и единственным в своем роде. Мог найти десять вариантов для бизнеса, из которых выбирал самый лучший. Я называю это «парадокс Айзеншписа».
— Вот это странно — 20 лет прошло, ты сам прекрасно работаешь, но не стремишься дистанцироваться от своего «крестного отца»…
— А я готов объяснить. Айзеншпис не вмешивался в творчество, он нашел Виктора Цоя в глубоком андеграунде. Но заставил массы людей полюбить настоящего музыканта и великого поэта Виктора Цоя, о котором они без такого продюсера даже не знали бы.
«РАД СЛУЖИТЬ МУЗЫКЕ»
— Но вернемся из 90-х в день сегодняшний. Что в твоем проекте «КиноМузыка» ты считаешь самой большой удачей?
— Для меня это актерские дебюты в жанре песни. Например, Павел Трубинер, который, кстати, 20 лет назад был помощником Айзеншписа, а сейчас стал популярным актером, впервые записал песню. Это смелый и, с моей точки зрения, удачный эксперимент. Я считаю, что Паша блестяще справился с задачей.
Что же касается выбора инструментальных треков, то я по каждому проводил специальное исследование, чтобы придать музыке атмосферу определенного исторического времени. Например, по песне «Белла чао», которую принято считать песней итальянских партизан, я изучил целый пласт музлитературы и выяснил, что это колыбельная — «сонное зелье», которую пели бабушки своим внукам, ставшая для повстанцев символом родного дома. То есть я отношусь к своей работе серьезно.
Не боюсь показаться глупым перед людьми — я написал много легкой музыки, можно сказать, глупых песенок. Но я не хочу выглядеть глупо, когда пишу музыку к кинофильмам, где есть история героев, связанная с историческим контекстом событий.
— Ну а если режиссер ставит задачу — написать саундтрек побыстрее и попроще?
— Я просто не буду работать с таким режиссером.
— Как ты относишься к такому творческому тандему — Эльдар Рязанов и Микаэл Таривердиев?
— Я считаю, что без музыки гениальные фильмы Рязанова были бы совершенно другими. Невозможна культовая «Ирония судьбы» без музыки Таривердиева. Чуда бы не случилось… Кстати, должен заметить, что Рязанов очень чутко относился именно к музыке — он фильм создавал под музыку, был соавтором, создателем, а не просто режиссером. Сейчас, к сожалению, режиссеры больше озадачены вопросом, сколько они получат за проект. А Рязанов был другим.
Есть разница между создателем и ремесленником. Ремесленник создает на потребу публики. А создатель — то, что будет уникальным.
Мой учитель по сольфеджио Олег Васильевич Луганченко очень четко мне еще в детстве объяснил, кто такой создатель и кто такой ремесленник. Ремесленники тоже нужны. Ремесленник создает 30 одинаковых стульев. А создатель создает один трон — уникальный. Людям нужно и то и другое.
— Ты много пишешь музыки для сериалов. В твоей композиторской фильмографии «Провинциальный детектив», «Любовь зла», «Тонкая линия жизни», «Соколова подозревает всех» и так далее. Вряд ли это можно назвать великим кино. И в данном случае нужно быть хорошим ремесленником?
— Ну а что в этом плохого? А еще я пишу музыку для мультфильмов. И в этом случае мои редакторы — мои дети.
— Детей у тебя трое от разных жен…
— Ну вот началось — журналисты без вопросов про личную жизнь не могут. А ведь говорили о творчестве… Да, в 2022 году я развелся и теперь свободен, хоть и остаюсь любящим папой…
Очень много треков, которые я показал детям, улетело в корзину — им не нравились сложные симфонические варианты, остались только самые яркие, мелодичные и запоминающиеся. Так что спасибо моим маленьким редакторам — не подвели.
— Но как артист ты продолжаешь работать в составе группы «Динамит», выступаешь с гастролями?
— Да. И 2025 год начался с гастрольного тура. Сегодня я вернулся из Калининграда. А до этого мы были в Воронеже, Туле, Рязани, Анапе, Сочи…
— Можешь назвать себя трудоголиком?
— Я считаю, что могу сделать намного больше. Мне не нравится слово «работа», потому что это от слова «раб». Раньше принято было говорить «я служу в театре» — вот это мне нравится. Я рад служить музыке, творить и трудиться над новыми проектами. Если хочешь, в этом смысле я «трудоголик».