На экраны выходит «Стоп-слово» Закари Уигона
Снятое Закари Уигоном «Стоп-слово» (Sanctuary) — нетрадиционный вариант романтической комедии, в которой на первый план выходят не эмоции и даже не сексуальное притяжение героев друг к другу, а игры с социальными статусами, балансом власти и контролем в паре. Однако в конечном счете, как убедилась Юлия Шагельман, все сводится к выводу о том, что счастье — это когда тебя понимают.
Пожалуй, первым фильмом, откровенно соединившим темы капитализма, потребления, секса и отношений и подсунувшим эту взрывоопасную смесь публике в упаковке романтической комедии, была «Красотка» Гарри Маршалла (1990). В этой осовремененной сообразно своей эпохе сказке о Золушке в качестве прекрасного принца выступал безжалостный бизнесмен, зарабатывающий миллионы на рейдерских захватах, принцессой становилась секс-работница, а сцены безудержного шопинга стимулировали зрительское воображение едва ли не сильнее, чем эротические. И всего лишь за неделю бурного романа мужчина учился потихоньку отпускать контроль и не бояться собственной уязвимости, а женщина, наоборот, брать свою жизнь в собственные руки вне зависимости от того, явится ли за ней рыцарь в сверкающем белом лимузине.
Вторая режиссерская работа Закари Уигона, для которой Мика Блумберг переработал в сценарий свою одноактную пьесу, местами, сознательно или нет, кажется оммажем «Красотке». Перед нами опять пара из богатого мужчины (только здесь он не бизнесмен, а наследник гостиничной империи, однако у него даже еще больше комплексов, выросших из отношений с доминирующим отцом) и секс-работницы, и они проводят в замкнутом пространстве гостиничного номера не 90% экранного времени, а все 96 минут. В какой-то момент доминатрикс Ребекка (Маргарет Куэлли) даже снимает блондинистый парик, открывая буйные каштановые кудри, совсем как героиня Джулии Робертс.
Однако динамика в паре совсем не та, что 30 с лишним лет назад. Ребекка знает цену себе и своим услугам. Она продает не тело, а фантазию, доводя клиентов до экстаза без единого прикосновения и полностью контролируя ситуацию. Для Хала (Кристофер Эббот) их «сессии», ради которых они встречаются уже не первый год,— единственный способ побыть самим собой или той версией себя, в которой ему комфортно, ведь за пределами роскошного номера, похожего на ювелирный футляр, он все время должен играть ту или иную роль: для отца, недавно скончавшегося, для матери, для совета директоров компании, которую он теперь должен возглавить.
Фильм начинается тоже с ролевой игры: «юристка» крупной корпорации собеседует нового менеджера, правда, анкета состоит из исключительно интимных вопросов. Затем сценарий меняется, и вот уже «менеджер» натирает салфеткой пол в ванной, с наслаждением выслушивая унизительные комментарии своей госпожи, но и эти ипостаси будут не последними, которые примерят герои. Постепенно границы между игрой и реальностью стираются: правда ли Хал хочет прекратить их отношения в связи со своим изменившимся статусом, а уязвленная Ребекка в ответ угрожает раскрыть правду о них всему свету? Или это очередной поворот заранее обговоренного плана? В какой момент заканчивается представление и начинается импровизация, а на смену притворным эмоциям приходят настоящие?
Авторы играют с нами так же виртуозно, как персонажи друг с другом, жонглируя классовыми, социальными и гендерными вопросами, к которым подходят со свежим и небанальным юмором. При этом вместе с актерами, составившими безупречный дуэт, они заряжают картину эротическим электричеством — без единого кадра обнаженки, только с помощью диалогов, выразительных крупных планов и постоянно меняющегося расклада сил, когда тот, кто в одну секунду кажется победителем в этом поединке умов, характеров, воль, денег и привилегий, в следующую проигрывает все. Но это как раз тот случай, когда важна не победа, а участие,— оба в паре, какой бы отличной от общепринятых конвенций она ни была, получают удовольствие, а вместе с ними и зрители, если они, конечно, готовы оставить предубеждения за порогом кинозала.