Фильм «Костяной домик»
В прокат выходит триллер Матиаса Хёне «Костяной домик», в котором даже такие привычные жанровые составляющие, как зловещий дом на отшибе, свернувшие не туда наивные горожане и слишком сильная материнская любовь, раскрываются с непривычной стороны. Рассказывает Юлия Шагельман.
На отдаленной ферме где-то в шотландской глуши живет семья: мама (Джоэли Ричардсон), папа (Роджер Аджогбе) и юная дочка Мэйзи (Сэди Совералл). Они кажутся вполне счастливыми и любящими, но первые же кадры зарождают чувство тревоги. И дело не только в начинающейся за окнами уютного домика буре или в нависшей над семьей тени трагедии: папа прикован к инвалидному креслу, не разговаривает и нуждается в регулярном приеме медикаментов. Нет, что-то не вполне правильное есть и в том, что на ферме отсутствуют всякие приметы современности — ни телевизора, ни даже стационарного телефона, не говоря о мобильниках. Но главное, как мама разговаривает с дочкой, как смотрит на нее, как в блеске ее почти немигающих глаз мелькает не только обычная родительская забота и стремление оградить ребенка от любых неприятностей, но и нечто, возможно, даже опасное.
Тем не менее тихий вечер идет своим чередом, семья отмечает день рождения папы собственноручно испеченным дочкой тортом. Неожиданно раздается стук в дверь: на пороге двое молодых мужчин, один из них утверждает, что они попали в аварию, и умоляет пустить их в дом, поскольку второй истекает кровью. Мама совершенно не хочет этого делать, но Мэйзи ее уговаривает. Выясняется, что незнакомцы братья — старший Джек (Нил Линпоу, также написавший сценарий картины) ранен, а младший Мэтти (Гарри Кэдби) расстроен и испуган, к тому же, как становится понятно почти сразу, ментально нездоров, так что добиться от него связной информации, кто они, откуда и как оказались в этих богом забытых местах, почти невозможно. Вроде бы из Лондона, вроде бы едут куда-то на север, вроде бы хотят попасть на какой-то корабль.
Разумеется, на мирных туристов эти парни совсем не похожи, и, возможно, за семью, которая пустила их к себе на порог, уже стоит начинать беспокоиться. Особенно, когда Джек, рану которого мама зашила прямо на кухонном столе, очухивается и начинает вести себя не только очень бодро для человека, из живота которого десять минут назад торчал внушительный кусок арматуры, но и крайне странно. Однако на не самые правдоподобные детали быстро перестаешь обращать внимание: авторы картины заготовили достаточное количество твистов и подают их в таком энергичном ритме, что вскоре голова начинает идти кругом.
Центральную идею «Костяного домика», вокруг которой закручен сюжет, нельзя назвать совсем уж оригинальной. Тут можно вспомнить и стивен-кинговскую «Мизери» (как книгу, так и ее экранизацию 1990 года с неподражаемой Кэти Бейтс в главной роли), и многочисленные фильмы о нехороших людях, которые оказываются в еще худших обстоятельствах, так что зрители невольно начинают за них болеть. Однако некоторую предсказуемость сценария с лихвой искупают мрачная атмосфера и тщательно выстроенный темп, в котором создатели, не теряя времени зря, двигают историю к финалу. Да, примерно с середины картины можно догадаться, каким он будет, но отказаться от участия в жутком путешествии к этой точке уже невозможно.
Дополнительную леденящую кровь убедительность «Костяному домику» придают актерские работы и взаимодействие персонажей между собой. Поскольку фильм оказывается не только хоррором и триллером, но и историей сразу двух дисфункциональных семей, он во многом держится на том, насколько достоверно исполнители передают сложный клубок эмоций, испытываемых их героями друг к другу. Основная нагрузка, конечно, ложится на Джоэли Ричардсон, которая вначале лишь намекает на безумие своей героини, и Нила Линпоу, у которого получается даже вызвать сочувствие к своему пропащему герою, совершавшему, по его собственным словам, ужасные поступки. Однако и остальной актерский ансамбль им не уступает, создавая на экране образы, пожалуй, более объемные, чем ждешь от жанрового кино, обычно не претендующего на что-то большее, чем хорошенько пощекотать зрительские нервы. Возможно, поэтому ощущения тоски и беспокойства при просмотре кажутся такими настоящими.