Фильм ужасов Тильмана Зингера
В прокат вышел фильм ужасов Тильмана Зингера «Кукушка». Михаилу Трофименкову в какой-то момент показалось, что режиссер то ли запутался в выстроенном им лабиринте кошмаров, то ли просто издевается над зрителями.
В былинные 1910–1920-е годы именно немецкие экспрессионисты придумали инфернальных докторов Калигари и Мабузе, продавшего душу дьяволу «пражского студента», Гомункулуса и вампира Носферату. Благодаря чему и стали королями киноужасов. С начала 1930-х эта жанровая струя в национальном кинематографе иссякла, а после войны, несмотря на отдельные ремесленные потуги, так и не забила вновь. Очевидно, немцы слишком нахлебались реальных ужасов, чтобы получать удовольствие от ужасов, порожденных воображением.
Теперь ужасная история музеефицирована и архивирована, режиссеры могут вновь пуститься вскачь по жанровым тропам. Но почти столетнее укрощение романтических фантазий германской души не прошло даром, что и доказал «Кукушкой» Тильман Зингер. Доказал он еще и то, что из славного немецкого кинопрошлого выжил лишь страх перед «докторами»: неудивительно для страны, подарившей миру доктора Менгеле, по сравнению с которым Калигари и Мабузе кажутся благостными воспитателями из детского сада.
Впрочем, желание выискать в любом немецком фильме отсылки к нацистскому прошлому — дело лукавое. Так можно дойти до предположения, что Зингер разместил действие в Баварских Альпах потому, что эти края обожал сам фюрер.
В наши дни здесь возводятся не резиденции для рейхсканцлера и его Евы Браун, а высокогорный отель «Альпеншаттен», принадлежащий вкрадчивому и одновременно грубому герру Кенигу (Дэн Стивенс). Именно для расширения гостиницы сюда приезжают архитектор Луис (Мартон Чокаш) и его вторая жена, китаянка Бет (Джессика Хенви), некогда проведшие в «Альпеншаттене» счастливый медовый месяц. Их сопровождают дети. Восьмилетняя и немая Альма (Мика Лье) и дочь Луиса от первого брака, семнадцатилетняя Гретчен (Хантер Шефер), упорно сопротивляющаяся тому, чтобы герр Кениг именовал ее Гретхен.
Гретчен презирает отца и мачеху, сверкает голыми коленками, названивает в Америку покойной матери лишь для того, чтобы услышать ее голос на автоответчике, и играет в своей темной-темной комнате на гитаре. Помимо музыкального дара к числу ее талантов относится владение ножом-бабочкой, который она в решающие моменты действия по-пиратски зажимает в зубах. Впрочем, никакая «выкидуха» против нечисти не подмога.
По одному раз и навсегда надетому Хантер Шефер на свое лицо выражению понятно, что она станет главной героиней-жертвой. Улыбнется единожды за фильм, раскурив «косяк» со случайной знакомой, да тут же и угодит в роковое ДТП. Она вообще обречена большую часть фильма ходить в бинтах и гипсе. То в то самое ДТП угодит, то разобьет себе лицо о стеклянную дверь в отделении скорой помощи, где попытается укрыться от преследующей ее невнятной вампирессы с алой губной помадой. Альфред Хичкок, конечно, завещал коллегам изощренно мучить блондинок, но не до такой же степени.
Кошмар для Гретчен, согласившейся поработать портье в практически пустом отеле, который вызвал у критиков неконтролируемый поток ассоциаций с великими «Сиянием» Стэнли Кубрика и «Твин-Пиксом» Дэвида Линча, начинается с того, что постоялиц «Альпеншаттена» периодически выворачивает наизнанку. Может быть, гомункулусы тут ни при чем, а просто устрицы оказались несвежие? Или, быть может, Зингер — поклонник Даниила Хармса с его бессмертным «Спектакля не будет, нас всех тошнит»?
Затем у Альмы диагностируют эпилепсию: девочку трясет под аккомпанемент доносящегося из леса ультразвука. Скорее, эпилепсию надо диагностировать у оператора, сценариста и режиссера. Сложно найти более припадочный и бессмысленный сценарий в современном кино.
В лесу что-то кукует и воет. За героиней что-то бегает и вопит. Главные персонажи куда-то вылетают из действия и не возвращаются. Зато вокруг Гретчен мельтешат то настоящие полицейские, оказывающиеся оборотнями в униформе, то полицейские поддельные, оказывающиеся подлинными самураями. А за всей этой бестолковой сутолокой кроется, конечно же, заговор тех самых «докторов», типа евгеников, чего-то там экспериментирующих с улучшением человечества путем выведения некоего «Homo Cuculidae». Но беда в том, что и этим Зингеру как следует напугать зрителей не удается.