Ник Кейв и The Bad Seeds отправились в турне с новым альбомом
Австралийский поэт и автор песен Ник Кейв вместе с группой The Bad Seeds находится в европейском турне в поддержку нового альбома «Wild God». Игорь Гаврилов отправился на концерт в барселонский Palau Sant Jordi, где новые песни, которые критики сравнивают с псалмами, звучали вместе с хитами Ника Кейва последних 40 лет.
Последовательно проходя через смерти близких людей (см. “Ъ” от 2 сентября), Ник Кейв научился виртуозно рефлексировать на эту тему в своих альбомах. Он стал даже своего рода экспертом в области скорби. Теперь его спрашивают в интервью не о музыке, а о том, как пережить боль и где найти силы, чтобы выбраться из воронки горя. Об этом среди прочего музыкант говорит в бесконечной серии вопросов-ответов на специальном сайте The Red Hand Files. Об этом с Кейвом беседует журналист Шон О`Хаган на страницах книги «Вера, надежда и бойня», которая продается в нынешнем турне рядом с брендированными футболками и носками «Wild God». Альбом «Wild God» стал руководством по выходу из круга утрат к свету. В целом Ник Кейв перед публикой сейчас чуть ли не ребе из анекдотов, знающий ответы на все вопросы.
В нынешнем туре к The Bad Seeds присоединился госпел-квартет, добавляющий концертам сходство с проповедью. Но в таких песнях, как «Tupelo» или «From Her To Eternity», Ник Кейв не святой отец, а бешеный волк, атакующий танцпартер, так что даже те зрители, что тянули к нему руки, отшатываются в испуге.
67-летнему Кейву доступен весь спектр эмоций, от проникновенной грусти до панковского беспредела. Единственное, чего нет в арсенале певца,— это безразличие. Он либо поет за роялем, погружаясь в песню, словно в медитацию, либо споро передвигается по краю сцены, смотрит прямо в глаза зрителям, то и дело повторяет «You are beautiful!». Он хочет помочь им в противостоянии с миром, который уверяет их в обратном. Но ему и самому нужна опора, порой в самом прямом смысле. Кейв не просто обменивается с людьми рукопожатиями. Иногда он переносит на их руки весь свой вес, нависая над головами, застывая в секунде от прыжка в толпу.
В середине 2010-х шоу Ника Кейва и The Bad Seeds наполовину состояли из хождения по рукам в буквальном смысле. Он любил максимально физиологичное взаимодействие со зрителями, мог спрыгнуть в публику и, раздвигая тела, дойти до пультовой или даже до амфитеатра. Сейчас это бывает реже. Но есть деталь, которая подчеркивает его неизменное единение с поклонниками. Сцена не отгорожена от зала барьерами, нет ощущения, что певец находится в крепости, отделенный от толпы рвом, где расхаживают секьюрити. Человек на сцене не боится людей внизу.
Классический состав группы The Bad Seeds остался в прошлом, его участники успешны в собственных проектах. В один день с The Bad Seeds в Барселоне выступала группа бывшего коллеги Кейва Бликсы Баргельда Einsturzende Neubauten. А пару месяцев назад свой новый альбом здесь представлял Барри Адамсон, игравший когда-то в The Bad Seeds на бас-гитаре. В нынешнем турне этот инструмент оказался в руках Колина Гринвуда, музыканта группы Radiohead, взявшей внушительную паузу в карьере. Гринвуда Кейв величает не иначе как «экстраординарным». Еще более цветисто фронтмен характеризует своего многолетнего партнера Уоррена Эллиса, который играет на скрипке, электрогитаре и мини-синтезаторе. С годами седовласый и длиннобородый Эллис приобрел черты библейского Ноя, а играя соло на скрипке, он преображается в танцующего цыгана. Эллис, кстати, недавно тоже выпустил книгу — «Жвачка Нины Симон», это рассказ о том, как обыденный предмет превращается в священную реликвию и влияет на жизнь тех, кто с ним соприкасается.
Ни старожилы The Bad Seeds, ни новобранцы не пытаются поразить зрителя виртуозной игрой в привычном понимании. Их задача — создать единое эмоциональное поле со зрителями. Этому способствует трансляция происходящего на экраны. Кейв привык к близости камер, но никогда не позирует, а работа операторов настолько совершенна, что ближе к финалу каждый из кадров начинает выглядеть объектом другого вида искусства — кинематографа.
Редкий случай, когда показывают нечто, не относящееся к концерту,— новая песня «O Wow O Wow (How Wonderful She Is)». Девушка на экране — Анита Лейн, еще одна недавняя утрата Кейва. Лейн играла с ним еще в The Birthday Party и раннем составе The Bad Seeds. «Она была из тех женщин, вокруг которых закручивается магнитное поле»,— рассказал Кейв испанцам, которые с радостью подхватили припев едва знакомой песни.
Ник Кейв говорил со сцены редко, чаще кричал. О самом горьком сказал тихо: «Эту песню я написал 20 лет назад, это, можно сказать, период «среднего Ника Кейва». Она называется «O, Children»,— в зале воцарилась тишина, песня «O, Children» была написана задолго до того, как один за другим погибли двое его сыновей.— Наша неспособность как взрослых защитить наших детей — вообще-то я пишу об этом всю мою жизнь».
Это было в начале концерта. А в самом конце, на бис, отправив группу за кулисы, он исполнил балладу «Into My Arms»: «Я не верю в ангелов, но если бы верил, то собрал бы их вместе, чтобы они присматривали за тобой». После двух часов шоу костюм Кейва промок от пота, и на его спине расплылись два пятна, очертаниями напоминающих крылья.