Дмитрий Буткевич — о проекте «Всё пропало!» Сергея Чернова
Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Буткевич рассказывает о том, чему посвящена выставка скульптура в Центре творческих инициатив «Фабрика».
Тут я понял, что Центр творческих инициатив «Фабрика», что в Переведеновском переулке, в общем старейший в Москве, существующий на своем прежнем месте арт-центр — 19 лет. Честно скажу, у меня к «Фабрике» отношение сложное, для меня это пространство несколько маргинально. Но дружеские художники относятся к нему уважительно, и я хорошо отношусь к Асе Филипповой, бессменному руководителю ЦТИ. К тому же она сестра моего покойного доброго приятеля, отличного художника Андрея Филиппова.
Надо же, 19 лет уже! Открывает предъюбилейный год аккурат выставка моего старинного друга, скульптора Сергея Чернова. Проект Сережи называется предсказуемо: «Всё пропало!» Кто знает Чернова, меня поймет.
Это персоналка, даже ретроспектива 30-летней художественной деятельности автора: скульптуры, архивные документы, фотографии, эскизы. Эксперты пишут, что «оглядываясь на свой творческий путь, художник обнаружил, что большинство скульптур, созданных им для общественных пространств и выставок под открытым небом, были утеряны».
Расскажу историю одного из экспонатов. Мы познакомились с Сережей на давнем проекте «Спальный район», там было множество самых разных кроватей. Он выставлял консервную банку — Чернов успешно работает с металлом. Открытая консервная банка двухметровой длины и была кроватью.
Произведение Сережа подарил моей семье. С большим трудом перевезли его на дачу, где оно стояло несколько лет, раздражая мою маму, которая, увы, не ценит современное искусство. Потом случилась выставка, на которую Сережа, опять с большим трудом, забрал у меня экспонат. Выставил, работа, конечно, пропала. У Чернова так всегда.
Он что-то объяснял, но у нас есть еще «Спутник-консервная банка» и «Луна» — тоже такая же. Я переживал, но не очень.
Так вот, на нынешней выставке «Все пропало!» Чернов выставил крохотную, очень изящную модель этой бывшей нашей кровати. Интересно, сколько еще у Сережи на выставке всего пропавшего? Но суть в том, что даже то, что, кажется, безвозвратно пропало, остается с нами как часть общей истории.