На экраны выходит очередной фильм о культовом режиссере Алексее Балабанове
В прокате — документальный фильм Григория Сельянова и Анны Сельяновой «Брат навсегда», посвященный, как легко догадаться по названию, Алексею Балабанову. Михаил Трофименков попытался поместить его в контекст отечественной «балабаниады».
Практически каждый фильм о Балабанове (1959–2013) начинается, как, по легенде, началась и сама история кинематографа, с прибытия поезда. Только поезд прибывает не на южнофранцузский вокзал городка Ла-Сьота, как у братьев Люмьер (1896), а на петербургский Витебский вокзал, чтобы выплюнуть на перрон всенародного брата Данилу Багрова.
«Брат навсегда» не исключение. Разве что прибытию поезда предшествует триумфальное явление «машиниста» балабановского экспресса, продюсера Сергея Сельянова в обнимку с Олегом Гаркушей, сыгравшим в последнем фильме режиссера «Я тоже хочу» (2012).
Что поделать. В народном сознании Балабанов ассоциируется только с дилогией «Брат» (1997) и «Брат-2» (2000). Так что само включение в название слова «брат» должно гарантировать зрительский интерес.
Да, конечно, Балабанов, как никто другой из режиссеров, сумел услышать музыку великих и страшных 1990-х, эпохи, как говорит в фильме Никита Михалков, «унизительного времени лопнувших надежд» и криминальной гражданской войны всех против всех.
С другой стороны, это жестоко несправедливо, поскольку Балабанов неизмеримо больше, чем автор фильмов о русском «Робин Гуде», убийце с лицом мальчика из хорошей семьи, явления которого жаждали миллионы униженных и оскорбленных эпохой. За рамками фильма остаются его другие шедевры — а не шедевров Балабанов не снимал, одним своим существованием оправдывая перед лицом вечности эфемерное существование русского кино. От «Счастливых дней» (1991) до «Кочегара» (2010), от незаконченной по трагическим обстоятельствам (гибель на съемках исполнительницы главной роли) «Реки» (2002) до «Морфия» (2008).
Казалось бы, документальная «балабаниада» в нашем кино достаточно велика и ведет отсчет от фильма Владимира Непевного «Как снят «Брат-2″» (2000). Но, собственно говоря, о настоящем, большом Балабанове снят только один фильм — «Балабанов. Колокольня. Реквием» (2022) Любови Аркус. Ювелирно сделанный и невыносимо душераздирающий: здесь громкие слова о негромком режиссере уместны, поскольку речь идет о его угасании.
Есть фильм Константина Смилги «Алексей Балабанов. Послесловие» (2023), но это скорее полнометражное интервью с режиссером. Есть отличная работа Петра Шепотинника «Нас других не будет» (2021), где Балабанов появляется, но фильм сфокусирован на Сергее Бодрове, опять-таки на «брате».
Ну, брат так брат. Ну, прибытие поезда так прибытие. Поехали.
«Брат навсегда» производит лоскутное ощущение. Слова, которые мы не раз слышали или читали о Балабанове в других фильмах, телепередачах и книгах, и отрывки из фильмов соединены с действительно новыми, но в общей лоскутности теряющимися материалами.
Любопытен монтажный контраст в разговоре о выборе Сергея Бодрова на главную роль. Надежда Васильева, художник по костюмам и жена Балабанова, восклицает: весь революционный смысл фильма был в интеллигентном лице Бодрова. И тут же — встык — сам Бодров в солнцезащитных очках цедит что-то с наигранно приблатненной интонацией. И тут же Лиза Джеффри, сыгравшая в «Брате-2» афроамериканскую журналистку, сравнивает Бодрова с Томом Крузом.
Ирина Салтыкова упивается сама собой. Великий оператор Сергей Астахов предстает на старой фотокарточке веселым хиппи: нет, не «хиппи», поправляет Васильева, а «левшой». Сельянов с улыбкой вспоминает, как после «Брата» кое-кто на «Ленфильме» (Алексей Герман) окрестил его с Балабановым нерукопожатными «фашистами». А они искренне веселились, тролля идеологических пуристов, уворачивающихся от их объятий.
Помню-помню, веселое было время. И от иных воспоминаний не удержаться. Вот Любовь Аркус рассказывает, как на студии СТВ, занимавшей в конце 1990-х две комнаты на «Ленфильме», в многозначительном молчании сидели друг напротив друга Сельянов с Балабановым.
Как-то раз я привел познакомиться с ними французского друга-киноведа. Огромный стол, декорированный, если мне память не изменяет, одной лишь бутылкой. И немой диалог продюсера с режиссером. Один качает головой, другой кивает, почесывая бороду, оба вздыхают. Часа через четыре мы вернулись на СТВ попрощаться с товарищами. Мизансцена все та же, мимика все та же, даже позы не изменились.
«Что они делают?» — изумился француз. «Как что, новый фильм обсуждают».— «Странно, у нас продюсеры иначе работают».
У вас, наверное, иначе. Зато и таких фильмов, как «Брат» или «Про уродов и людей» (1998), не делают. И таких режиссеров, как Балабанов, о котором снимали и будут снимать кино, давным-давно не делают тоже.
Фотогалерея
«Я не считаю кино искусством»
Смотреть