Леонид Федоров заключил «Мир»
Лидер группы «Аукцыон» выпустил сольный альбом «Мир». Как и в прочих сольных работах, Леонид Федоров испытывает на прочность мелодическое и лирическое совершенство песен, используя звуки постороннего, а порой и потустороннего происхождения. Тем не менее альбом оставил у Игоря Гаврилова неожиданное ощущение художественной прямоты и ясности.
«Кухонный» период в творчестве Леонида Федорова принято отсчитывать от альбома «Лиловый день» (2003). Он и записал его на кухне, и интервью о нем давал журналистам там же, впервые так широко раскрывая секреты своей «творческой лаборатории». Метод, который стал полной неожиданностью для тех, кто числил лидера группы «Аукцыон» по ведомству настоящих рок-музыкантов, был близок методу Джона Кейджа. Кейдж утверждал, что музыка существует, даже когда музыканты молчат. Полной тишины нет. Федоров показал, что песен не бывает в идеальных акустических условиях, и даже если песня записана в лучшей студии, ее слушатель находится в реальном мире и в его диалог с музыкой всегда будет вторгаться кто-то еще. Скрип, шум, Эминем, Queen. Стало быть, можно впустить их всех сразу.
Сольные номера лидера «Аукцыона», даже такие, как «Зимы не будет», «Таял», «Далеко», так и не стали народными, подобно хитам «Кино» и ДДТ. Федорову звонили с радио, просили: «Сделай нам нормальный микс — тут же поставим в горячую ротацию!» Не захотел. Оно ему и не надо.
Так продолжается не один и даже не два десятка лет. Вот и в новом альбоме «Мир» песни живут в дополненной реальности. Вот играет по кругу простейшая фраза, сыгранная на детской самограйке, вот голос Леонида Валентиновича, бой гитары, а вот — шум неизвестного происхождения или синтезаторный вой, настолько «не отсюда», что жмешь на паузу, чтобы проверить, откуда этот добавочный эффект. Не телевизор ли работает в соседней комнате? Не сверлят ли соседи наверху?
Леонид Федоров помещает в этот химический компот стихи своих любимых поэтов — Анри Волохонского, Алексея Хвостенко, Александра Введенского, Уильяма Блейка, Михаила Короля, Андрея Смурова и коллеги по «Аукцыону» Дмитрия Озерского. Новый альбом «Мир» целиком написан на стихи последнего. Принцип работы Федорова с текстами Озерский когда-то описывал в интервью изданию «Нож»: «Это выбор и авторское видение Леонида — привлекать к работе над своими альбомами тех людей, которых он считает нужными… Моя роль заключается только в написании текстов, ну и еще в обсуждении: тут получилось хорошо, тут не очень, и стоит поменять строчку…»
Альбом «Мир» открывается заглавной песней, которая вся годится для школьной театральной постановки, но ударные строчки просятся в публицистические тексты: «А в мире 14 дяди и тети. Они сразу спросят: «А где вы живете? А как вас зовут? А конфетку хотите? Уходите? Ладно, тогда уходите… У нас здесь не любят врунов и смутьянов! Здесь мир тараканов и мир хулиганов!»». В финале, в тексте «Между-Тимберли-и-Йоль», словно списанном разом у Свифта, Кэрролла и Толкина, вдруг прямо говорится: «Хорошо, что наступил долгожданный мир!» Обе песни, стоящие, словно две массивные твердыни, на въезде и на выезде из альбома, услужливо соотносятся с реальностью. Но легкость слога Озерского и вкрадчивый, словно со старой пластинки, артистизм Федорова смешивают карты. Это не фельетон, не плакат, не утопия. Это всё спичечные мирки, в которых решают свои тихие делишки маленькие выдуманные человечки. Просто они иногда очень похожи на нас.
Стоит сказать, что песню «Между-Тимберли-и-Йоль», рассказывающую о войне между выдуманными королевствами, Дмитрий Озерский написал давно, ее, например, можно слышать на альбоме его проекта «ОРКиКО» «Суп» (2022).
Леонид Федоров далек от желания говорить на злободневные темы, что в песнях, что в интервью. И каков бы ни был соблазн найти в новом альбоме созвучия сегодняшнему дню, в глаза бросаются не они, а выпрямленные, отцеженные стихотворные конструкции и размеры. Для стихов Дмитрия Озерского певец нашел самые доступные формы. Конечно, не без брошенного в щель между строчками шершавого шумового шара.
Песня «Фонтанка» — признание в любви на шесть с лишним минут, заставляющее счастливо жмуриться. «Мы идем при свете лунном, говорим о чем-то умном, но в уме, конечно, держим этот очень странный факт. На губах твоих Фонтанка, и в глазах твоих Фонтанка. Странный город-запеканка, снов ландриновый экстракт». Пока люди, ответственные за срочное спасение русского языка, пишут суконным языком скучные бумаги, Федоров с Озерским показывают, сколько в этом языке гармонии и света.