Виктора Бычкова представлять, наверное, нет смысла — обо всем говорят его яркие запоминающиеся роли.
Это и знаменитый егерь Кузьмич из «Особенностей национальной охоты» и всех последующих «особенностей», и Альберт Померанцев, плавно перешедший из «Улиц разбитых фонарей» в «Убойную силу», и капитан Картузов из «Кукушки»,за которого Виктор Бычков получил «Золотого орла». Актеру уже под 70, но он не сбавляет оборотов.
Мы застали нашего героя на съемках очередного сериала…
«КАЖДЫЙ РАЗ СТРАШНО»
— Виктор, вы в профессии давно, у вас в багаже более ста фильмов. А помните момент, когда вас начали узнавать?
— Помню, как я, молодой актер, иду по родному Петербургу, было 2 августа. И я не сразу сообразил, что это день ВДВ, а сначала увидел, что по улице бегут какие-то люди и метелят всех подряд. Ко мне подбежал парень, и тут я впервые в жизни сказал: «Я актер!» — «Какой актер?.. А, это ты фашиста играл? Молодец, хорошо сыграл!» И убежал. Я подумал: «Вот профессия меня спасла!» (Смеется.)
— Но страна узнала вас после роли Кузьмича в комедийной ленте Александра Рогожкина «Особенности национальной охоты»…
— Нет, страна меня узнала после роли Бориса из альманаха короткометражных художественных фильмов «Исключения без правил», снятого на «Ленфильме» по рассказам Михаила Мишина. Это была моя первая главная роль. Человек прогуливает работу, попадает в автобус к иностранцам и видит жизнь их глазами. Целый день проводит с ними, а когда приезжает на фабрику, где он работает, то его никто там не узнает… В этом фильме я сыграл две роли: Бориса и американца Боба. Даже есть кадр, где я стою в двух лицах! Когда этот фильм показали по Ленинградскому телевидению — а в те годы в стране было всего три программы, — то уже на следующий день на меня обрушилась слава: я проснулся знаменитым! Это была середина 1980-х. Когда человек играет главные роли, его знают и любят все. И тогда я испытал это на себе! Входишь в автобус — и тебя все начинают узнавать, радоваться тебе…
— Скажите, а вы до сих пор волнуетесь, когда начинаются съемки?
— Тебе доверили новую роль — и каждый раз это страшно! Вы знаете, я в институт поступил в 24 года. И потом еще долгое время думал, что я не на своем месте, что сейчас придут и скажут: «Подвинься, уходи!» И портфель отнимут! (Смеется.) Как бы сказать… Уверенная мысль о том, что я занимаю свое место и что я должен здесь быть, — это момент циничности, это может сказать только профессионал высокого качества. А мы, все остальные, всегда должны сомневаться, и в этом есть своя прелесть. Твое сомнение ведет к тому, что ты очень внимателен к другим: не обидел ли, не толкнул ли, не отобрал ли, не съел ли чужое? Можно, конечно, наплевать на все это. Но все же приходят в профессию для того, чтобы сделать что-то хорошее, хорошее кино, например. И я тоже хочу это сделать. Зачем же я буду кино портить?!
— Персонажи, которых вам доверяют сыграть, всегда нравятся?
— Конечно! Это же как ребенок. Глупо спрашивать родителей: «А вам нравится ваш ребенок?» — даже если он какой-то не такой, особенный… Если что-то у меня получилось, это только благодаря ему, моему персонажу. А если нет, значит, я где-то своего героя недопонял. Вот и все… Я его оправдываю в любой ситуации — и в хорошей, и в плохой. Я сам, может, поступлю по-другому, а он должен вот так…
«Я НЕ ТОЛЬКО КУЗЬМИЧ!»
— А не обидно, что вам не так часто достаются персонажи с любовной линией?
— Да, мне не дают играть любовь, я выцарапываю это. Я острохарактерный актер, и если играю любовь, все равно это будет смешно…
— Звучит самокритично.
— Нет, я отчаянно это говорю! В том плане, что это сложный рассказ про профессию. У актеров есть амплуа. Я — не злодей, я — не герой, я — острохарактерный актер и играю какие-то узконаправленные вещи: доброту, преданность, жертвенность…
— А на съемочной площадке вы всегда слушаетесь режиссера?
— Вынужден это делать. Иногда бывает, что не согласен с чем-то. Но в актерской профессии ты сначала сделаешь то, что тебя попросили, а потом покажи, как бы ты это сделал сам… Но тебя же выбрали, провели кастинг — значит, тебе доверили роль. Поэтому актер приходит и внимательно слушает режиссера. А режиссер, когда ему нравится актер, то он его тоже внимательно слушает. А зритель будет видеть результат: о, как режиссер повернул сюжет, как хорошо! Ведь каждая встреча должна нести что-то новое. А то зритель ходит и думает, что я — только Кузьмич. А я не только! Поэтому каждый актер должен найти режиссера, который в него верит. Так, например, встретились Павел Лунгин и Петр Мамонов — и они до конца верили друг другу!
— Вы сами хотели бы стать режиссером?
— Давайте разберемся. Профессии режиссера и актера — они очень близки, поэтому каждый актер думает: «Да что там этот режиссер!» На самом деле один очень умный человек сказал: «Одну книгу может написать каждый, одну песню может сочинить каждый, одну картину может нарисовать каждый. А вот вторую — это уже только талантливый человек, третью — уже гений!»
— Наблюдаете за работой ваших коллег, оцениваете их актерскую игру?
— Нам же не просто актер интересен, а актер-человек. С одним таким я снимался, а именно с Тимофеем Трибунцевым, который каждый раз поражает меня своей игрой! И второй актер, работы которого мне очень нравятся, — это Евгений Цыганов. Каждый раз, смотря на работу этих артистов, я испытываю катарсис. Вообще у нас много фантастических актеров, а я назвал только две фамилии… Вы знаете, у моей жены четыре года назад был инсульт, и она сейчас смотрит много фильмов и сериалов, так как появилось больше свободного времени. Она смотрит и зарубежные, и наши, и мне есть с чем сравнивать. У наших актеров — хорошая школа — школа Станиславского!
«ЖИВУ С ЭТИМ УЖЕ БОЛЬШЕ 25 ЛЕТ»
— Вы играете героев разных профессий. Вам выражали когда-нибудь восхищение люди этих специальностей?
— Священники — за сериал «Жуки». Понимаете, когда актер конкретно что-то играет — военного, батюшку, — он оконкречивает образ. А когда я играю мое представление о человеке — это совершенно другое: я беру образ из воздуха. Когда Алексей Иванович Булдаков был генералом Булдаковым у режиссера Александра Рогожкина (в фильме «Особенности национальной охоты», в последующих картинах фамилия героя была заменена на Иволгин. — Ред.), к нему все при мне подходили и говорили: «Я знаю этого человека. Да я сам такой!» Как только он сыграл генерала Иволгина в фильме «Операция «С Новым годом!» — все сказали: «Это генерал Лебедь!»
— После ваших многочисленных «Особенностей» к вам часто приставали с предложением съездить на охоту или на рыбалку?
— Да. И сейчас пристают! Я живу с этим уже больше 25 лет. Но мне грех жаловаться, потому что своего Кузьмича я назвал «Золотой ключик». Когда не было никаких денег вообще, он меня кормил: я год работал экскурсоводом в Карелии. Во время одной такой экскурсии мальчик попросил у меня автограф на книге «Ежик в тумане». Я ему объяснил, что не я автор, но он все равно попросил подписать. А потом, спустя какое-то время, жена нашла в интернете такую историю: женщина рассказывала про эту поездку и про своего сына, что приходит однажды он из школы домой, достает эту книгу с автографом, смотрит на нее и говорит ей: «Мама, я понял, кем хочу стать — Кузьмичом!»
— Не ощущаете себя заложником этой роли?
— Нет. Какой из меня заложник?! Я счастливый человек, я живу своей профессией и помогаю жить другим! Однажды ночью на радио вел программу. Вдруг в эфир позвонила девушка и сказала, что хочет покончить жизнь самоубийством. И я 45 минут о чем-то с ней говорил, хотя я не психолог, конечно. И она в конце разговора сказала, что хочет жить дальше!.. Что тут еще сказать?