Татьяна Васильева редко дает интервью. Но когда соглашается — это всегда очень интересно.
Вот не умеет человек прятаться за размытыми формулировками, уходить от ответа, красоваться, жонглируя словами, стараться выглядеть комильфо. Не умеет быть неестественной…
Интересный человек — интересная актриса. Недавно Татьяне Васильевой предложили вернуться в стационарный театр. Да не в какой-нибудь, а в «Ленком», о работе в котором ранее она могла только мечтать. Васильеву готовят на вводы вместо безвременно ушедшей от нас зимой этого года Инны Чуриковой, которую Татьяна Григорьевна (да и не она одна!) считает гениальной, великой.
— Для меня это большая ответственность — играть роли Инны Чуриковой, — признается Васильева. — Я ее боготворю, она незаменима! Контракт пока с «Ленкомом» не заключаю. Предложила директору, что поиграю, присмотрюсь, а потом решим. В «Женитьбе» буду играть сваху. Это очень яркая, интересная роль.
«У МЕНЯ УМА НЕТ»
— Татьяна Григорьевна, что для актера важнее: ум, знания, опыт или же интуиция, талант, предельная эмоциональность?
— Конечно, интуиция. Вот у меня ума нет. (Актриса, наверное, все-таки лукавит, имея в виду нехватку образования. — Ред.) Зато есть эмоции. И это важнее! Ум и образование не всегда равны таланту. Например, Спартак Мишулин. Он вообще был малообразован. Какое образование! Он же цыган. Когда надо было расписаться в документах, ставил крестик. Но как он играл! Талант от бога! Сам придумывал мизансцены, рисунок роли. И Плучек с ним соглашался!.. Хотя бывают исключения. Валера Гаркалин (его сейчас уже нет, и мне его очень не хватает) — он просто гений и редкое исключение из правил. Он знал все обо всем, чего бы мы ни коснулись. Мне всегда говорил: «Таня, ты дурочка. Но я тебе расскажу». И мог говорить на любую тему практически профессионально. При этом на сцене был невероятно органичен… Мы с ним были большими друзьями. Ездили на гастроли в одном купе, переодевались в одной гримерке. Абсолютно не стеснялись друг друга. Как и с Садальским. При всем при том я бы не смогла лечь с ними в постель. Это же друзья и партнеры по сцене! Мы такое пережили! Как-то играли с Валерой антрепризу, в которой он должен быть абсолютно обнаженным, а я — в нижнем белье…
— О вас многие рассказывают как об очень щедром человеке, который ради друзей готов снять с себя последнюю рубашку…
— Да, мне ничего не жалко. Все им готова отдать. Почему нет, если я могу себе это позволить? Стоит кому-то сказать, что у меня прекрасный парфюм, я тотчас достаю флакончик и передариваю его. Могу подарить и драгоценности, не говоря уже об одежде. Иногда специально иду и покупаю что-то для друзей. У меня есть приятельницы, гардероб которых наполовину, наверное, состоит из моих вещей, абсолютно новых, модных. Как-то зимой мы с моей подругой Ольгой ходили в ресторан. А когда вышли, я взглянула на нее и вдруг сказала: «Ты не так одета!» Сняла с себя юбку и заставила Олю надеть ее на себя. Вышло сильно! Сама же осталась в одних колготах и короткой шубке. Подумала: ничего, добегу до такси, а от такси до подъезда и дома.
«ВНУКАМ КУПИЛА ПО КВАРТИРЕ»
— Ну а своих родных вы просто балуете! Всем купили по квартире в Москве, до сих пор поддерживаете взрослых сына и дочь деньгами, покупаете им старинную мебель, предметы интерьера…
— Я все это могу себе позволить. Зарабатываю достаточно. В хорошие времена — миллиона по три в месяц, в плохие — поменьше. На себя трачу меньше 400 тысяч. По 100 тысяч отдаю дочери и сыну. Я считаю себя обязанной это делать. Я должна. Всего я купила шесть квартир. Никто не помог ни копеечкой. Все сама. Еще одну — трехкомнатную — мне предоставило правительство Москвы. Я ее дочке отдала. А ту двухкомнатную квартиру, которую я ей купила, она может своему маленькому сыночку, моему внуку Адаму передарить.
— Но многие помнят скандал, связанный с бракоразводным процессом вашего сына Филиппа. Тогда ведь все упиралось в трехкомнатную квартиру. Жена требовала три четверти от этой жилплощади для себя и детей?
— Сейчас это все позади. Отношения у нас с Настей наладились, после того как я купила своим внукам, ее старшим детям Ване и Грише, по однокомнатной квартире в Москве. Они неоднократно приезжали к отцу (из Германии, где поселилась бывшая жена Филиппа Васильева. — Ред.). Оба очень хотели жить с ним в России. Но пока живет только Гриша. Смог убедить маму. Ему сейчас 12 лет, Ваня на год старше. Он пока с мамой в Германии, мы перевели его из муниципальной школы в частную. Система образования в Германии странная. К своему возрасту мальчики не умели умножать и делить сложные числа, не знали таблицы умножения. Когда на уроке немецкого учительница в обычной московской школе попросила почитать Гете, Гейне, Гриша спросил: «А кто это?» Он учится в шестом классе и экстерном наверстывает упущенное. Уже нашел здесь друзей. У него даже девочка появилась. Знает немецкий, английский, отлично говорит по-русски. Подумывает, когда вырастет, выучиться на лингвиста-переводчика… Знаете, он очень боится, что мы от него откажемся. Постоянно интересуется: «Вы меня обратно не отправите?» «Нет, никогда. Мы тебя очень любим», — отвечаем… Ваня тоже в будущем мечтает жить и учиться в России. Нас это радует. И мы продолжаем высылать Ване деньги, вещи, все необходимое. Чтобы он ни в чем не нуждался…
«НАДО ЖИТЬ, ЖИТЬ И ЖИТЬ!»
— В вашей семье часто возникали сложные моменты?
— Конечно, всякое бывало. Но мы всегда старались не делиться проблемами, не расстраивать друг друга. Так у нас в семье было заведено. До сих пор, когда созваниваемся с сестрой Аллой, на вопрос, как дела, всегда отвечаем: «Хорошо». Проблемы и трагедии, конечно же, есть. В 2018 году от рака умер муж Аллы, а спустя три месяца она потеряла единственного сына Алексея, у которого остались двое детей. Ему было чуть за 50. Но он никогда никому не жаловался… После смерти мужа и сына Аллочка сильно сдала, перенесла две тяжелые операции на ногах. Нужно еще одну делать, но мы боимся, что она не выдержит. (Сестра старше Татьяны на 11 лет. — Ред.)
Она по-прежнему живет в нашем родном Санкт-Петербурге, уезжать никуда не хочет. Я как могу помогаю и ей, и двум ее внукам. Раза три в месяц бываю у нее. И Филипп к тете заезжает. Перевезла бы ее к себе в Москву — отказывается. Хотя бы в гости зазвать. Я ей так обязана. Она со мной в самый трудный для меня период пять лет сидела. Когда я думала о самоубийстве… Уже и детей распределила — кому кого. Жила на окраине Москвы на 14-м этаже старого дома, в старой квартирке с тараканами. Полная безнадега! Я сидела на диване по-турецки и молча смотрела в одну точку. Представляла, как рухну вниз на асфальт. Боль будет краткой — и сразу смерть!.. Аллочка была со мной все эти пять лет. Но потом я взяла себя в руки. Вышла на работу. Надо было кормить детей. И как-то все наладилось…
— Татьяна Григорьевна, что дает вам силы работать и жить дальше? Ведь, извините, возраст и болезни никто не отменял. Вы, как и многие, перенесли ковид, лежали в больнице. О чем даже никому не сообщали…
— Да. Лежала. И не говорила. Ну у нас это не принято. Что дает силы?.. Как раз востребованность в профессии. И семья. Еще спорт. Я каждый день с утра сначала 40 минут занимаюсь на беговой дорожке, затем иду в спортзал. Бывает, после спектакля туда отправляюсь. Тащусь туда без сил. Но позанимаюсь, тяжести потягаю, порастягиваюсь (а Татьяна Григорьевна в своем возрасте спокойно садится на шпагат! — Ред.) — и опять бодрая и хочу жить! Я уже привыкла к такому ритму.
Дети постоянно мне звонят. Старшие внуки вообще каждый день меня набирают. Спрашивают: «Таня, как ты себя чувствуешь?» Боятся за меня. Мне нельзя умирать. Надо жить, жить и жить! Я еще должна купить квартиру для младшей внучки Сары, которую мне подарили Филипп и Маша осенью прошлого года. Я на нее уже практически накопила. Это моя обязанность — обеспечить детей и внуков. Ну а ту двухкомнатную квартиру на Таганке, в которой живу я, уже переписала на другую внучку — Мирру, старшую дочку Филиппа. То есть я уже как бы живу у нее…