На экраны вышло «Заклятье. Незаконченная глава» Пола Уилкинса
В прокате — триллер Пола Уилкинса «Заклятье. Незаконченная глава» (The Ghost Writer), посвященный опасностям писательской профессии и взросления в тени знаменитого отца. Авторы явно замахивались на леденящую душу историю в духе Стивена Кинга, но их подвела скромность имеющихся в их распоряжении средств, считает Юлия Шагельман.
«Король ужасов» Стивен Кинг черпает вдохновение для своих произведений из окружающей реальности, а поскольку его реальность — это писательское ремесло, то на страницах его книг (а потом — на экране в их киноадаптациях) часто оживают именно писательские кошмары. Страх чистого листа, профессионального застоя или, наоборот, слишком бурного воображения, страх перед чрезмерно восторженными фанатами, не отличающими автора от лирического героя, или даже перед собственными персонажами, которые вдруг начинают жить своей неконтролируемой жизнью,— все это есть в его книгах: от коротенького рассказа «Всемогущий текст-процессор» до признанных шедевров вроде «Мизери» и «Сияния». Влияние этих последних романов и поставленных по ним фильмов, а также, например, повести «Секретное окно, секретный сад», тоже экранизированной, хоть и с меньшим успехом, явно ощущается и в «Незаконченной главе».
В оригинале фильм называется The Ghost Writer — этому понятию в русском языке примерно соответствует «литературный негр», и означает он человека, который пишет книги за кого-то другого, чаще всего за какую-нибудь не наделенную даром слова знаменитость. Но Пол Уилкинс и его соавтор Гай Фи берут буквальное значение этих слов — «писатель-призрак», населяя свою картину фантомами, насчет которых главный герой, а в идеале и зрители до самого финала не могут понять, являются они плодами больной фантазии или приветами из вполне реального прошлого.
Успешный когда-то детективщик Гиллигер Грэм (Люк Мэбли) никак не может выдать новый хит, которого от него требует его агент (Ховард Ли). Он сбегает от этой проблемы под предлогом, что ему надо разобраться с наследством — затерянным в глуши коттеджем, куда вроде как пытались вторгнуться какие-то воры или вандалы. Именно в этом доме покойный Ирвин Грэм (Роберт Порталь), гораздо более известный и, по общему мнению, более талантливый писатель, чем его сын, сочинял свои книги и давал юному Гиллу (Яго Эрит) уроки житейской мудрости вроде «Не целься из ружья, если не умеешь стрелять» и «В реальной жизни героев не бывает».
Понятно, что постоянные сравнения с отцом в пользу последнего давят на Гиллигера и заставляют его сомневаться в себе. Он безуспешно пробует наскоком взять первую страницу своего будущего романа и, залив очередную неудачу изрядным количеством алкоголя, засыпает прямо за ноутбуком. В четыре утра его будит стук в дверь и женский голос, настойчиво требующий впустить его обладательницу. Ей оказывается привлекательная брюнетка Джейн (Андреа Дэк), которую Гиллигер впервые видит и не слишком по-джентльменски пытается выгнать. Ему это даже удается, но утром Джейн в неглиже обнаруживается в его постели и обращается с ним так, как будто они любовники.
Гиллигер снова выставляет ее за дверь, но тут на его пороге появляется еще один незнакомец (Брендан Патрикс) — то ли ее ревнивый муж, то ли подельник, вместе с ней охотящийся на знаменитостей. Постепенно Гиллигер понимает, что оба они, хотя и выглядят скорее его ровесниками, как-то связаны с Ирвином, и к нему начинают возвращаться воспоминания о чем-то ужасном, случившемся в коттедже, когда он был ребенком. Или же это его фантазии, навеянные последней, незаконченной рукописью отца, которую он находит в тайнике под раковиной? Герой впадает в странное состояние на грани между сном и явью, в котором то следует по следам Ирвина, то сам становится на его место, то пытается уцепиться за остатки нормальности, обращаясь за помощью к местному риэлтору (Мэттью Юре), хорошо знавшему Грэма-старшего.
Лежащая в основе фильма идея, несмотря на свою вторичность, вполне интересна, но реализовать ее в полной мере мешает крайняя малобюджетность постановки. Бегающие кругами вокруг коттеджа герои, размахивающие бутафорскими топорами, кажутся участниками любительского спектакля, а актеры очень пережимают в своем стремлении передать все испытываемые ими эмоции. Поэтому поверить в обуревающие Гиллигера страхи никак не получается — они так и остаются бесплотными призраками на чистом листе бумаги.