Выходит на экраны итальянский триллер «Остаться в живых»
В прокат выходит фильм Алессио Лигуори «Остаться в живых» (The Boat, 2022). Посмотрев его, Михаил Трофименков всплакнул над руинами некогда великой итальянской школы ужасов и триллеров.
Девять насильственных смертей плюс два трупа в анамнезе на полтора часа экранного времени для итальянского жанрового кино — это среднестатистическая норма, установленная еще в 1960-х великими Марио Бава и Дарио Ардженто. Орудия убийства должны быть в рамках национальной традиции тоже как можно разнообразнее. И тут Лигуори ни в чем себе не отказывает: пуля, яд, нож, гарпун, утопление в средиземноморской пучине, наконец. Итальянцы старой школы любили начинать фильмы со сцен некоего давнего злодеяния с участием детей. Вот и у Лигуори в прологе происходит невнятное ДТП, в котором пострадали двое крошек.
Но в отличие от фильмов былых времен эта пляска смерти на диво утомительна и скучна, сценарий неряшлив, а герои так невыразительны, что даже в именах их путаешься. Сценарная халтура тем более поразительна, что Лигуори, не слишком утруждая себя, выбрал в качестве матрицы великий роман Агаты Кристи «Десять негритят». Только дело происходит не на необитаемом острове, а на неуправляемой суперъяхте.
В увеселительную прогулку отправляются три преуспевающие парочки: Энрико и Мартина, Флавио и Елена, Федерико и Клаудия. У Энрико день рождения и провальный бизнес-опыт. Мартина работала в баре и носит много колец. Флавио — лысый, Елена — брюнетка с так и не объясненными зрителям ночными кошмарами. Федерико носит красную рубашку и снимает фильмы ужасов, «где всегда побеждает зло», а Клаудия — звезда то ли его фильмов, то ли инстаграма. Больше сказать о них нечего.
Напившись, накурившись и натанцевавшись в честь Энрико буквально до упада, герои приходят в себя на яхте, дрейфующей посреди Средиземного моря. Ладно, допустим, что за несколько часов дрейфа они оказались в таком глухом уголке, где встречаются «только акулы и контрабандисты»,— не Марианская впадина, чай. Труднее представить, что за время их алконаркотического отрубона некий душегуб сумел в одиночку разломать им всю систему управления и опреснитель, украсть якоря, все запасы еды, воды и бензина. Не говоря уже о телефонах, рациях, ракетницах и спасательном плоте.
Ах да, еще он лишил несчастных запасов кофе. А еще до начала вечеринки упоминалось, что с яхты пропали все кухонные ножи. Когда же дело дойдет до финальной кровавой схватки, ножи как-то сами по себе образуются в руках ее участников. За такое презрение к деталям любого режиссера следует выгонять из рядов жанровых фильмоделов с волчьим билетом.
В обмен душегуб оставил несчастным рацию, по которой издевательски с ними общается, именует себя «правосудием Господним», изрекает банальности типа «бедность пробуждает в людях худшие чувства» и, кажется, намерен, что было бы логично во вселенной Кристи, раскрыть позорные тайны каждого из шести. Энрико, например, присвоил полтора миллиона евро, которые друзья одолжили ему на строительство отеля в Кении. А Флавио переспал с Клаудией, что, конечно, очень обидно для Федерико, но на повод для массового убийства, к которому все идет, никак не тянет.
Однако же постепенно выясняется, что претензии у злодея лично имеются только к двум из шести пассажиров, то есть даже не к двум, а к одному и еще к отцу другого персонажа. А остальные, следовательно, так, под ногами путаются. Режиссер просто «списывает их на боевые потери», что не то что демонтирует, а обрушает всю сценарную конструкцию, кажущуюся изначально изощренной.
Злодей слишком рано демонстрирует кинокамере свое лицо, лучше бы оно подольше оставалось в тени. Дело в том, что это лицо мелкого фрустрированного гопника, клиента детских домов и исправительных учреждений. Между тем предполагаемые обстоятельства дают все основания полагать, что мы имеем дело с преступником уровня профессора Мориарти. Для того чтобы выяснить подробности финансовых операций Энрико, внедрить в тесный круг друзей своего человека, записать сексуальный компромат на Флавио и в конце концов превратить эксклюзивную яхту в беспомощный обмылок, требуется недюжинный интеллект. При этом, как выяснится, этот «супермозг» еще и ошибся в том, кому мстить, после чего горько-горько расплакался.
Можно предположить, что Лигуори идентифицирует себя с Федерико: не зря же он вставил в картину режиссера фильмов ужасов. Между ними действительно есть сходство. У Лигуори, как и у Федерико, «побеждает зло» — только это зло безмятежной и беспощадной халтуры.