На экранах «Идеальная ложь» Сильвена Деклу
В прокат вышла «Идеальная ложь» (De grandes esperances) Сильвена Деклу, политическая драма, иногда заходящая на территорию триллера и в итоге приходящая к очевидному, хотя и справедливому выводу: политика не может быть честной по определению. Однако эту прописную истину режиссер преподносит, выстроив вокруг нее достаточно сложную и многослойную историю, чтобы она не казалась банальной. Рассказывает Юлия Шагельман.
В оригинале картина называется «Большие надежды», однако при просмотре вспоминается не одноименный роман Диккенса, а «Утраченные иллюзии» родного для ее авторов Бальзака. Здесь тоже речь пойдет об амбициях, которые, как и почти 200 лет назад, заставляют небогатых провинциалов зубами выгрызать себе место под солнцем успеха и признания, о юношеских идеалах, разбивающихся о неприглядную реальность политической борьбы (современные методы, возможно, стали немного элегантнее, но суть их не изменилась), о голосе совести, который одним легко удается заглушить, а другим он отравляет жизнь и портит карьеру. И наконец, о том, как правда и ложь становятся инструментами для продвижения этой карьеры, поворачиваются разными сторонами, выкручиваются до неузнаваемости и замещают друг друга, пока не становятся неотличимы.
Воплощением больших надежд — своих собственных, своих семей и, как по крайней мере кажется им самим, всей Франции — выступает образцовая молодая пара Мадлен (Ребекка Мардер) и Антуан (Бенжамен Лаверн). Оба они с отличием отучились в университете и теперь готовятся поступать в Национальную школу администрации (ENA) — элитное учебное заведение, которое выпускает политиков, дипломатов, юристов и топ-менеджеров самого высшего ранга. Оба придерживаются левых взглядов, ратуют за социально ответственное государство и уверены, что они-то его и построят, реформировав изнутри нынешнюю, не столь идеальную систему.
Некоторая ирония заключается в том, что в эту точку герои пришли с очень разных изначальных позиций. Мадлен — дочка слесаря (Марк Барбе), которая, несмотря на свои передовые взгляды, стесняется своего простецкого происхождения, и училась она на стипендию, полученную благодаря собственному уму и недюжинной трудоспособности. Антуан, что называется, мажор — сын богатого папы (Паскаль Элсо), у которого в друзьях сплошь министры, сенаторы и депутаты, а к экзаменам в ENA влюбленные готовятся на его шикарной вилле на Корсике. Впрочем, молодой человек этой иронии не замечает: когда во время очередного политического спора за ужином отец указывает на то, что о правах трудящихся сынок, сам получивший от жизни все на блюдечке с золотой каемочкой, рассуждает под монтраше и ризотто с трюфелями, тот на полном серьезе отвечает, что «это другое».
Несмотря на то что папа-консерватор мягко подсмеивается над радикализмом молодежи, Мадлен семья жениха принимает как родную, а их подруга, депутат и бывший министр труда Габриэль (Эмманюэль Берко), чью нерешительность на этом посту девушка раскритиковала в своей курсовой работе, видит в ней и политический потенциал. Впереди у пары блестящее будущее и в личном, и в профессиональном плане. Но все это рушится буквально на следующий день, когда случайная встреча на проселочной дороге оканчивается трагедией, и Мадлен с Антуаном оказываются повязаны уже не только любовью и политическими убеждениями, но и общим преступлением.
Это происшествие выявляет в каждом его истинную суть. Антуан просто сбегает, спрятавшись от первой же проблемы за папины деньги и связи. Мадлен, стиснув зубы, пытается все же сдать экзамены, проваливает их, но не может позволить себе роскошь долго тосковать и жалеть себя. Вскоре она, как кошка, приземляется на все четыре лапы: Габриэль предлагает ей работу в своем офисе. Отныне ее дни заполнены организацией встреч, написанием речей, подготовкой законопроекта об индексации зарплат и поддержкой шефини в ее борьбе с действующим министром труда: Мадлен берется за это все с яростным упорством человека, убежденного в том, что занят правым делом. Фильм, поманивший было обещанием детектива, превращается в хронику ежедневной политической работы, состоящей в основном из разговоров — очных и телефонных. Но при этом не теряет нерва: то, как Габриэль и Мадлен лихо разруливают ситуацию с забастовкой на фабрике, заодно утопив политического конкурента, смотрится не менее напряженно, чем столкновение на корсиканской дороге.
В последней трети картина опять совершает поворот: та давняя роковая ошибка напоминает о себе, вновь заставляя Мадлен задуматься о том, на что она готова пойти и чем пожертвовать ради сохранения уже достигнутого и возможности двигаться дальше, а зрителей — возможно, пересмотреть сложившееся мнение о персонажах. Попытки спрятаться за правильность своих убеждений больше не работают, Мадлен постепенно осознает то, что зрители уже поняли — первый шаг к утрате иллюзий был сделан еще тогда, на Корсике,— и, кажется, готова с этим примириться. Ведь когда компромиссов с самим собой набирается достаточно много, большие надежды и превращаются в идеальную ложь.