Содержание:
Выбор Игоря Гулина
Гвидо Маццони «О современной поэзии»
Книга итальянского поэта и филолога Гвидо Маццони — крайне плотный очерк европейской поэзии последних веков. Когда мы слышим слово «поэзия», то представляем себе вполне конкретный тип текстов — небольшие, как правило, написанные в столбик (но не обязательно) произведения, в которых некоторое особенное «я» рассказывает о своем опыте в столь же особенной индивидуальной манере. Это сравнительно молодой жанр, возникший в конце XVIII века и окончательно утвердившийся в европейском модернизме века ХХ. Несмотря на все пертурбации, уже два с половиной века лирика остается в центре поэтической карты. Остальные жанры — большие сюжетные поэмы, в которых авторское «я» отступает в тень, абстрактная поэзия, где свобода языка вытесняет передачу опыта,— остаются на периферии. Сознание, которое лежит в основе современной лирики, Маццони называется «экспрессивизмом». Речь о том, что главнейшей ценностью для каждого человека становится выражение своей собственной уникальности. Эта вроде бы благородная установка на деле таит массу ловушек. Именно она порождает бесконечные идентичности, а вместе с ними дробящиеся художественные течения (отделенным «я» нужна хоть какая-то поддержка других). Она же постепенно приводит современную лирику ко все более маргинальному положению (например, по сравнению с рок-музыкой, возрождающей поэзию как коллективистский ритуал). Поэзия — искусство, с трудом преодолевающее национальные границы, поэтому конкретный анализ Маццони в основном посвящен итальянскому канону (от Петрарки до Пазолини), но его выводы касаются всей европейской литературы, а в общем и всей современной цивилизации.
Андрей Крусанов «Гибель С.А. Есенина»
В ночь с 27 на 28 декабря 1925 года в ленинградской гостинице «Англетер» умер Сергей Есенин. Официальной версией смерти был суицид. Современники сразу же предложили кучу обоснований этому поступку: алкоголизм, чахотка, депрессия, проблемы с женщинами, ощущение несовместимости с новым советским миром и так далее. Вместе с тем Есенин никогда не говорил с близкими о самоубийстве и страшно боялся смерти. Слухи о том, что он был убит, зародились немедленно и тихонько ходили на протяжении следующих десятилетий. Уже в постсоветское время версиям этим было посвящено немало статей и книг, однако все они имели несколько бульварный и крайне идеологизированный характер (среди сторонников версии о насильственной смерти поэта много авторов правого толка, винящих в ней, разумеется, евреев). Литературовед и историк искусства Андрей Крусанов, напротив, проводит максимально сухое расследование есенинской смерти, подробнейшим образом анализируя все доступные документы и свидетельства — от стихов друзей поэта до фотографий трупа и планов гостиницы. Вывод: убийство.
Ханна Арендт «Вспоминая Уистена Хью Одена»
Издательство Jaromir Hladik PressПеревод Шломо Крол
Небольшое эссе Ханны Арендт об Уистене Хью Одене было напечатано в The New Yorker в 1975 году. Оден умер за полтора года до этого, Арендт оставалось жить меньше года. Накануне собственной смерти великий философ пишет об уходе великого поэта в популярном журнале, и это, конечно, довольно необычная ситуация. Арендт, как она умела, подчеркивает значительность момента, но избегает всякого пафоса. Здесь ее манера идеально соответствует герою. Характер Одена в описании Арендт представляет собой очень британскую смесь эксцентрики (прежде всего бытовой, но также интеллектуальной) и твердой приверженности здравому смыслу, заносчивого ощущения собственной значимости («Я буду великим поэтом»,— заявил он школьному учителю литературы) и искренней доброты, веры в силу любви, которую сложно было сохранить в ту катастрофическую эпоху, жителями которой они с Арендт оказались.
Александр Житенев «Геннадий Айги: поэтика черновика»
Издательство Jaromir Hladik Press
Геннадий Айги — один из главных новаторов послевоенной русскоязычной поэзии, автор, безоговорочно канонизированный, но не очень хорошо исследованный. Эту непрочитанность можно объяснить: чрезвычайно герметичные и одновременно рассеянно-воздушные стихи Айги с трудом поддаются анализу при помощи как обычных литературоведческих средств, так и культурологической критики. Они завораживают и оказывают сопротивление. Филолог Александр Житенев находит к ним неожиданно действенный подход. Он работает не с законченными стихотворениями, а с черновиками — с текстами в их становлении. В случае Айги это вовсе не филологический фетишизм. Наоборот, все его стихотворения — своеобразные стоп-кадры в бесконечном процессе размышления и впечатления. Анализ черновиков позволяет превратить их в маленькие фильмы, разворачивающиеся повествования. Житеневская «Поэтика черновика» — пунктирная монография, путешествие по нескольким стихотворениям, в своем устройстве звучащая эхом разреженно-пунктирной поэзии самого Айги.
Энн Карсон «Горько-сладкий эрос»
Издательство АСТПеревод Анна Логинова
Канадская поэтесса, филолог-классик, переводчица греческих трагедий Энн Карсон — одна из самых значительных фигур в англоязычной интеллектуальной литературе последних десятилетий. Вышедший в 1986 году «Горько-сладкий эрос» — ее первая книга. Внешне это работа чуть более традиционная, чем более поздние вещи Карсон (на русский из них переведена замечательная «Автобиография красного»), но уже в ней она виртуозным образом перескакивает жанровые границы: вполне академичное литературоведческое исследование, изящное философическое эссе, нечто вроде поэмы в прозе. Предмет изучения здесь — любовь. Прежде всего у греков — Гомера, Платона, Архилоха и особенно Сапфо, однако анализ древних текстов переходит в изучение самой природы чувства. Эрос, как понимают его греки, содержит равную пропорцию наслаждения и боли, близости и дали. Любовь производит расстояние, промежуток между человеком и объектом его страсти, она заставляет осознать границы и желать их преодоления. Таким образом, именно эротическое чувство создает и отдельность каждой личности, и ее связность с другими. Это открытие Карсон распространяет на довольно неожиданные области: так, греческий эрос позволяет изобрести современный алфавит с отделенными друг от друга буквами. Он, таким образом, лежит в основе всей письменной литературы.