После скандальной «голой вечеринки» Лолиту, как и некоторых других артистов, что называется, отменили.
Не состоялся новогодний корпоратив, был вырезан номер из праздничного «огонька», сорвались гастроли в городах Подмосковья и Сибири… Певица рассказала, чем и как жила все это время.
— Лолита, вы с декабря жили как рядовой пенсионер. Пришлось распечатать кубышку?
— У меня пенсия копеечная, учитывая налоги, которые я плачу. Пенсия — 23 тысячи, а в прошлом году, по-моему, 10 миллионов — не меньше — я заплатила налогов. Ну на 23 тысячи я могу оплатить квартплату — жрать бы мне не на что было. Но я выросла не с серебряной ложечкой во рту, поэтому, что такое полное отсутствие денег, знаю. И была готова, что может быть период, когда снова совсем их не будет. Я старалась его избегать, поэтому всегда откладывала какие-то суммы. У меня маме 81 год, ребенок. Сама я могу быть какой угодно безбашенной, но когда касается их, я должна знать, что у меня отложены деньги. Кроме того, у меня есть квартира, которую в любой момент можно продать. С такой мыслью и покупала ее.
— Но у вас же большой коллектив! Продолжаете его содержать?
— Я уже два с половиной месяца не плачу им зарплату. Выплатила все, что у меня было по расписанию. Вернула деньги всем клиентам за корпоративы, выплатила всему коллективу. Но дальше я должна думать о своей семье. Так что от отмены концертов больше всего потерял мой коллектив, потому что я платила зарплату, на которую содержались семьи. При этом никто из моей команды не увольняется. Мы вместе уже пережили пандемию коронавируса, и сейчас нужно подождать и посмотреть, как будут развиваться события.
— А когда же вас окончательно простят и разрешат?
— В большей степени я полагаюсь на Господа Бога: если у него есть планы на меня, значит, я обязательно вернусь. Когда это случится — не в моей власти. Хотя, признаюсь вам, мне понравилось стричь кусты на огороде, и я уже задумалась над открытием еще одного ИП — буду ходить по своим коллегам и чистить их участки. Я развожу теперь алоэ.
— Переживали, когда пришлось переквалифицироваться в садовники?
— Депрессии не было. На почве усталости случилось дикое повышение давления. Приехала скорая, которая спросила у меня, что случилось. Я сказала, что устала, еще и последствия вечеринки. Они мне заявили, что на вызовах видели такое, что эта тусовка на их фоне — скопище ангелов. Но я считаю, что все случившееся — провидение Господа. Все закономерно, иначе я бы уже лежала в больнице с каким-нибудь тяжелым заболеванием, потому что была настолько загнана, что мне нужен был отдых. Бог меня правильно убрал отовсюду. За эти месяцы успела все дела по дому сделать. Мне наконец-то сказали, что я начала хорошо выглядеть, потому что это единственный мой отпуск. Я бы никогда в жизни сама его не взяла. Он получился ровно такой, каким должен быть у меня после 40 лет работы.
— Ваше окружение как-то поменялось за эти месяцы?
— Ни один человек от меня не открестился, не отказался. Наоборот, мои коллеги мне звонили, выражали такие соболезнования, что я им всем сказала: «Ребята, ну я же не умерла». Зато я узнала, как это будет выглядеть, когда умру. Кто-то даже плакал в трубку… Вообще я на улицу выходила с ожиданием, что кто-то плюнет в спину, а люди фотографировались и спрашивали, когда же я вернусь. Я все думаю: а где вот эти самые люди, которые пишут невероятное количество хейта? Ни одного не встретила.
— После вечеринки общались с устроившей ее Анастасией Ивлеевой?
— Да! И с Настей, и с Ксенией Собчак. Я вам могу сказать, что по-человечески мы не прервали ни на шаг отношения друг с другом. Никаких обид на Настю у меня нет, она была лицом вечеринки — и даже не организатором. Я была в концертном костюме… Так сложились планеты, что мы попали под раздачу. Правда, от мамы мы мою «отмену» скрыли — лишили ее интернета и телевидения, она ничего не знает. Дочка знает, но маме не сдает.
— Однако известно, что в июне мы вас увидим в новом качестве — ведущей «Премии МУЗ-ТВ». Готовитесь уже?
— Два с половиной месяца без работы сказались не лучшим образом — лексикон потерян. Поэтому буду заниматься сценической речью. Я ведь привыкла стричь кусты, а теперь надо возвращаться к микрофону. Хотя я до сих пор не верю, что не найдутся какие-то активисты, которые напишут письмо с требованием: «Уберите бабушку со сцены!»