Дмитрий Буткевич — об экспонатах Музея Орсе
Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Буткевич продолжает рассказ о собрании парижского Музея Орсе, в частности, о картине Александра Кабанеля «Рождение Венеры».
Я недавно начал рассказ о парижском Музее Орсе, который побывал городским железнодорожным вокзалом, пересыльной тюрьмой, аукционным домом, а в 1986-м стал, наконец, лучшим в мире музейным собранием импрессионистов. В предыдущей программе я назвал три лучших, по мнению международных экспертов, экспоната из коллекции Музея: скульптуры Домье и Клезингера и полотно Курбе.
Давайте продолжим описание шедевров Орсе. Четвертым по порядку специалисты называют полотно Жана-Франсуа Милле L’Angelus (1857-1859). Мужчина и женщина перестали копать картошку и бросили свои инструменты, чтобы прочитать Angelus, молитву в память о Благовещении. Реалист Милле наполняет точно выписанные фигуры фермеров возвышенным чувством божественного присутствия.
Александр Кабанель, «Рождение Венеры» (1863). Несмотря на то, что картина была куплена Наполеоном III на Салоне 1863 года и, вероятно, послужила причиной последующего найма Кабанеля в качестве профессора в Парижскую школу изящных искусств, эта классическая сцена вызвала много споров. Одним из критиков был французский писатель Эмиль Золя, который не оценил цвет лица Венеры: «Богиня, утонувшая в молочном море, похожа на восхитительную куртизанку, но не из плоти и крови — это было бы неприлично, — а из своего рода розово-белого марципана».
И снова скульптурная группа Жана-Батиста Карпо, «Танец» (1868). Группа была исполнена для фасада «Гранд-Опера». Публика была шокирована реалистичностью этих обнаженных фигур. В рельеф даже бросили бутылку с чернилами и попросили ее изъять, но война 1870 года и смерть скульптора положили конец спорам.
Наконец, Джеймс Уистлер, главный американский импрессионист, и его картина «Аранжировка в сером и черном» N1 (1871 год). Помните, когда-то был очень популярен британский комик Роуэн Аткинсон, и его «мистер Бин» играл в одном из фильмов квазиискусствоведа. Сюжет крутился как раз вокруг этого полотна, которое в кино называли «Портрет матери Уистлера».