Ирина Роднина — легенда нашего спорта.
Одиннадцатикратная чемпионка Европы, десятикратная чемпионка мира, трехкратная олимпийская чемпионка (1972, 1976 и 1980 годы). Каждому ясно, что подобные успехи просто так не даются. И такая яркая спортивная биография — это только верхушка айсберга. А за ней стоит огромный труд и полная событий судьба…
Об Ирине Родниной вышел биографический фильм. Но одно дело — снимать кино об ушедших от нас героях, и совсем другое, когда этот герой (а точнее, героиня) живет среди нас. Это и для тех, кто решился снимать такую картину, — серьезное испытание, и для того, про кого непосредственно снимают. И было очень интересно из первых уст услышать и о фильме «Роднина», который совсем недавно прошел в российском прокате, и о том, как сама Ирина Константиновна решилась отдать свою судьбу в руки кинематографистов. И нам это удалось…
«СМОТРЕЛА С ОПАСКОЙ»
— Ирина Константиновна, документальных фильмов о вас вышло множество. Но художественный! Вы сразу согласились, чтобы его снимали?
— Когда мне только предложили посмотреть сценарий, то возник вопрос, который я сама себе задала: «Зачем?» Потому что о спорте снимать фильмы катастрофически тяжело. Плюс еще когда есть какие-то известные личности… Мне кажется, что фигурное катание требует от артистов, от режиссера какой-то особой ответственности. Так что люди, которые взялись за этот проект, — они отчаянные, мужественные и очень талантливые. Представляю, какая это ответственность и какое давление! Могу только сравнить разве что с тем, когда я вышла выступать за сборную Советского Союза. Мне тогда перед стартом сказали: «Ты представляешь, на тебя сейчас весь Союз смотрит!» А у нас дома висела карта СССР, такая метр на два с половиной. И я вот эту карту себе представила — и это совершенно не помогло, а только сковало ноги, руки и голову… Это я уже потом с этим научилась бороться. Поэтому я хочу сказать огромное спасибо всем тем, кто участвовал в создании фильма «Роднина». Надеюсь, что эта работа будет оценена по достоинству.
— Вы были на премьере. С каким чувством вы смотрели фильм?
— С опаской. Смотреть на себя и на то, как тебя воспринимают другие, тем более в художественном фильме, — это катастрофа! Скажу честно, что я сознательно не лезла в творческий процесс, в съемки. Вопрос же был не в том, чтобы показать меня так, как я хочу. Как я на себя смотрю — не дай Бог кому смотреть! Потому что спорт меня научил жестко оценивать себя и знать реально свои возможности. А тут — смотреть, как тебя воспринимают через много-много лет…
Вы поймите: я 45 лет назад закончила выступать в спорте. Целая жизнь за это время прошла! Я боялась. И сейчас совершенно в восторге от фильма, хотя много раз буду говорить: «Спасибо!» И прежде всего за то время, которое так хорошо показали… Мне сейчас современных фигуристов жалко. Мы ведь катались на открытом катке, в потрясающих парках, была совсем другая атмосфера… Сейчас — бортики, аппаратура, техника… А тогда была абсолютная сказка!
Так получилось, что, когда я только стала чемпионкой, меня очень быстро назвали «ледовым бойцом», «спортивным роботом», «машиной». Потому что в каком бы состоянии ни была, все равно выходила и делала! И этот фильм — попытка показать, что все-таки я абсолютно нормальный человек…
«РЕБЯТА, ВЫ ТАМ ДЕРЖИТЕСЬ!»
— Что вам показалось неточным в фильме?
— Ну это же художественная история! Я для себя решила, что творческие люди имеют право на различные эксперименты. Они очень хорошо отразили в этом фильме то время и то отношение. Мы тогда мало что знали. Телевидение показывало не все, интернета не было… Почему так все любили фигурное катание? Потому что это один из немногих видов спорта, где чемпионаты проходили каждый год… Сейчас мы знаем, какие есть сложности у спортсменов, — тогда никто ничего не знал. А у нас тогда тоже все отбирали, было много препятствий. Я участница многих олимпиад. Единственный раз, когда в ЦК партии был прием для всех спортсменов перед отправлением на Олимпийские игры, нам не говорили ни про очки, ни про секунды, ни про ответственность. Нам очень коротко сказали: «Ребята, вы там держитесь!» (Ирина Роднина говорит о зимних Олимпийских играх, которые проходили с 13 по 24 февраля 1980 года в Лейк-Плэсиде, США. — Ред.)… Я еще хочу сказать, что в фильме ухватили характер. Может, кому-то покажется, что что-то не точно. И моя героиня, и роль тренера, и даже руководителя команды — все показано достоверно.
— В фильме показан интересный эпизод, когда на той же Олимпиаде в США ваши главные конкуренты — американская пара Рэнди Гарднер и Тай Бабилония — снялись с соревнований, увидев ваши тренировки…
— Мы так привыкли, особенно в тот период: когда американцы говорили, что они что-то выиграют, значит, ближе пятого места они не будут. У меня спустя годы после этих событий было большое интервью с Тедом Тернером — в то время отмечалось 20 лет Играм доброй воли. Он меня спрашивает: «Вы понимаете, что вы взяли и не только погубили их как спортсменов, а вы нанесли им такую колоссальную травму, что они потом лечились с психологическими проблемами?» Я говорю: «Слушайте, не надо с больной головы на здоровую перекладывать. Вы же всю эту шумиху подняли. Нас спасало то, что мы не знали английский язык, и то, что в Олимпийской деревне почти нигде не было телевизоров. Вы своих спортсменов довели до такого экстаза. Мы выходили на лед такими нетронутыми и нацеленными на результат, а ваши выходили вот такими «расстрелянными» большими пресс-конференциями и опустошенными ими. Вот и все…»
«ГЛАВНОЕ – ДОВЕРИЕ»
— Что вы бы добавили в фильм?
— Если честно, то ничего. Герои хорошо показаны, и я даже не знаю, что еще добавить. Жизнь большая, но съемочная группа смогла найти важные моменты. Я больше всего боялась, чтобы в фильме не было много больниц: в моей бытности врачей и госпиталей было достаточно. Ну и не хотелось, чтобы в любовные треугольники все перешло. Потому что время было другое — да, мы любили, но не так открыто это проявляли…
— Насколько тяжело было переживать снова все эти моменты, которые показаны в фильме? Или вы могли сказать, что, например, вот этого показывать не надо?
— Я не стала влезать в сценарий, в работу профессионалов и что-то менять. Сразу отошла в сторону. Я не пугливый человек — если уже идешь на это, если уже взялись за это, то должно быть доверие. Потому что то, что больше всего дает тебе возможности и свободы сделать что-то хорошее, — это доверие. И это не только в кино, это и в жизни так. Это очень важно. Особый трепет у меня был, когда показали мое детство, коммунальную квартиру… Да, конечно, она не такая, в которой мы жили, но все равно это состояние удалось передать… Или воспоминания о папе в шинели. Папа демобилизовался в 1961 году, но каждый раз, когда были какие-то важные события в жизни, папа надевал свою военную форму. В ней он и привел меня в ЦСКА, где был открыт каток… Вот эти моменты сразу в воспоминаниях наплывали…