Обновленная национальная театральная премия подвела итоги
В Вахтанговском театре прошла 30-я церемония награждения лауреатов «Золотой маски». На самом деле она была первой после прошлогодней радикальной трансформации конкурса-фестиваля. И одновременно это была последняя «Маска», номинантов которой отбирали независимые эксперты еще «дореформенного» созыва, а не чиновники, от которых номинирование будет зависеть впредь. Причудливый премиальный расклад комментируют Татьяна Кузнецова, Сергей Ходнев и Эсфирь Штейнбок.
«Маски» вручили гораздо позже, чем это бывало обыкновенно,— церемонии вручения прежде не случались после середины апреля, и только в 2020-м из-за пандемии премии раздавали осенью. На сей раз у задержки была иная «уважительная причина». Власти уже давно сигнализировали учредителю «Маски», Союзу театральных деятелей (СТД), что недовольны главной театральной премией страны и тем, как происходит отбор претендентов и лауреатов. После экстренной «революции», произведенной в декабре прошлого года на съезде СТД и приведшей в кресло председателя организации благонадежнейшего Владимира Машкова, совершилось и преобразование премии — дирекция к тому времени была уже сменена, изменения в уставе одобрены; оставалось сформировать экспертные советы и жюри, состоящие только из проверенных людей. Что и было сделано.
Незадача состояла в том, что списки номинантов по итогам сезона 2022–23 года, победителей среди которых предстояло выбрать нынешней весной, были составлены предыдущим, «неблагонадежным» составом экспертов. Это было уже не изменить — дезавуировав готовые списки номинантов, «Маска» обрекла бы себя на годовую паузу: никакие эксперты не смогли бы за месяц-другой заново отсмотреть театральную продукцию отчетного сезона и составить новый шорт-лист. Судейство спешно собранная новая дирекция организовала в этих обстоятельствах тоже престранным образом: секретариат СТД вскоре после исторических решений декабрьского съезда объявил, что фестиваля «Золотая маска» в 2024 году… не будет вовсе. Вручение-то премии провели, а фестивальных показов в Москве не было, так что жюри предположительно отсматривало многочисленные конкурсные спектакли на местах.
Сама процедура раздачи изменений не претерпела. По-прежнему в каждой номинации оглашали список претендентов, а их портреты проецировались на задник; ведущие церемонию клоуны (четверо из «Табакерки», один из Вахтанговского), разрывая конверты, выкрикивали имена победителей; лауреаты выбегали на сцену и благодарили — как правило, коллег, педагогов, семью, театр, но теперь еще и региональные культурные власти. Время на выступления устроители церемонии сократили до абсолютного минимума, пригрозив, что при нарушении дедлайна будут включать тикающие часы. Напуганные лауреаты часто реагировали с излишней непосредственностью: «Безумно ошеломляюще. Буквально теряю речь!» Лишь представители Татарстана с толком использовали секунды славы: говорили по-татарски и объяснялись в любви к малой родине. Лауреатов, не явившихся на церемонию, оказалось больше обычного, а те, кто получал за них «Маски», практически не тратили драгоценного времени на объяснение их отсутствия.
В попытках оживить церемонию ведущие ее клоуны-артисты беспрестанно толкались, визгливо ругались, вырывали друг у друга конверты и показывали фокусы, однако их ребячливые старания динамики процедуре не прибавили: ускорить запись с чтением списка номинантов (рекорд побила череда из 23 режиссеров) было невозможно. Из новинок церемонии следует назвать выход Валерия Гергиева: генеральный директор Большого, Мариинки и всех их филиалов появился в новом статусе сопредседателя Союза театральных деятелей, но на сцену его нежданно вызвали вручать не оперный приз, а награду за лучший балетный спектакль. В конце церемонии случился бенефис жюри, присудившему целых пять собственных наград, что позволило пяти судьям произнести со сцены собственные речи. Многие не упустили возможность поблагодарить Владимира Машкова за оказанное доверие, а председатель музыкального жюри свою благодарность адресовал Валерию Гергиеву. Последнее слово осталось за председателем Машковым, пожелавшим всем «здоровья и победы нашей великой родине!»
В драме премия за лучший спектакль большой формы (и за лучшие костюмы) досталась татарскоязычному спектаклю «Муть. Мухаджиры» Татарского театра им. Камала. Лучший спектакль малой формы — «Генерал и его семья» Театра им. Вахтангова. Лучшие художники — Станислав Бенедиктов (посмертно), Виктор Архипов и Лилия Баишева за «Леопольдштадт» в РАМТе. Лучшие мужская и женская роли — Алан Албегов за Лира в «Короле Лире» Северо-Осетинского театра из Владикавказа и Илона Маркарова в спектакле «Крысолов» петербургского театра «Ди Капуа». Лучшие роли второго плана — Вячеслав Поляков (Крогстад в «Норе» Национального театра из Петрозаводска) и София Андреева в «Опере нищего» петербургского театра «Суббота».
Обратить внимание стоит на два решения, касающихся драмтеатра. Премия в номинации «Работа драматурга» не присуждена. Учитывая, что лауреат «Золотой маски» в этой номинации двухлетней давности Светлана Петрийчук сейчас проходит вместе с Евгенией Беркович по уголовному делу об «оправдании терроризма» за победившую тогда пьесу «Финист Ясный сокол», этот вердикт жюри можно считать проявлением гуманизма по отношению к номинантам. А лучшим режиссером назван Лев Додин за «Чайку» Малого драматического театра в Петербурге. Что ж, времена меняются, но даже решительная смена установок и полный контроль над премией не в состоянии опровергнуть того факта, что руководитель единственного российского театра, носящего титул «Театр Европы», Додин — лучший.
Что касается раздела «балет и современный танец», то, по мнению жюри, ни один из двух номинированных спектаклей современного танца — ни краснодарский «Все нормально», ни петербургский «Horse Maintenance» — «Маски» не заслужил. Заодно из претендентов выбыли их авторки-исполнительницы, традиционно вписываемые в разряд номинантов. Не нашлось и призеров за «лучшую женскую роль», что также объяснимо: Игорь Булыцын и Мики Нисигути номинированы за старинную «Сильфиду», а в этом романтическом балете эталон слишком высок (странно лишь, что «Маску» получила художник Елена Трубецкова, чья роль в «Сильфиде» сводится к возможно точному воспроизведению исторических костюмов). Две оставшиеся балерины-номинантки исполнили партии в бессюжетных одноактовках — поразить неповторимостью или актерским мастерством тут тоже нелегко.
Фотогалерея
Как прошла церемония награждения лауреатов премии «Золотая маска»
Смотреть
Сезон 2022/23 подкосил балетные труппы обеих столиц: на «Маску» попали лишь «Озорные частушки» петербургского Театра балета им. Якобсона. Состязались Пермь (два балета) и Екатеринбург (три). Екатеринбуржцы победили, получив три «Маски». Отмечен Александр Меркушев, хотя его «лучшая мужская роль» не относится к танцевально-техническим, скорее партнерски-актерская: хореограф Максим Петров, переставляя старинный «Павильон Армиды» на новый лад, сделал героя очкастым и застенчивым музейным смотрителем. Вероятно, его преображение в куртуазного классического кавалера и впечатлило жюри. «Лучшим хореографом» признан Вячеслав Самодуров, по сути, соревновавшийся сам с собой: в номинациях были представлены три одноактных балета, поставленные им в разных театрах. Победил (и по праву) — екатеринбургский «Sextus Propertius»: даже по технической видеозаписи понятно, что для российского балета эта радикальная по языку и композиционным принципам постановка — столь же ощутимый эстетический прорыв, каким в 1987 году стал форсайтовский «In the Middle…» для балета французского.
Особенно рельефно столкновение «старых» номинантов и «новых» принципов судейской эстетики выглядело в оперном разделе. Эксперты прежнего созыва предложили жюри два спектакля Пермской оперы («Бал-маскарад» в постановке Владиславса Насташевса и «Замок герцога Синяя Борода» Евгении Сафоновой), одну постановку из Екатеринбурга («Черевички» режиссера Бориса Павловича) и очередной сложный и многочастный визионерский проект Бориса Юхананова «Нонсенсорики Дримса» московского Электротеатра. Консервативное жюри в кулуарах ругало изделия современного режиссерского театра на чем свет стоит и поступило в итоге до скандальности демонстративно: ни премия за лучший спектакль в опере, ни премия за оперную режиссерскую работу не присуждены — такого за всю историю оперных номинаций «Золотой маски» прежде не было.
Но в частных номинациях судьи все-таки расщедрились — «Замок герцога Синяя Борода» награжден за лучшую дирижерскую работу (Федор Леднев), лучшую женскую роль (Наталия Ляскова), лучшую работу художника-постановщика (Евгения Сафонова, Алина Тихонова, Илона Бородина, Михаил Иванов) и лучшую работу художника по свету (Ксения Котенева, Константин Бинкин). «Маску» за мужскую роль получил Владислав Сулимский (Ренато в пермском «Бале-маскараде», а композиторский приз — Дмитрий Курляндский.
Как бы то ни было, награду во многом обессмыслило отсутствие привычного фестиваля. Смысл прежней «Маски» по большому счету состоял в том, что спектакли собирались в Москве, жюри, критики и зрители смотрели их сообща, в театральной среде формировалось определенное «облако» мнений, к моменту вручения обострялась интрига, делались ставки и т. д. К тому же старая дирекция всегда строго следила за тем, чтобы весь состав жюри смотрел все спектакли: это обеспечивало весомость решений, спорных, для кого-то странных и даже неприемлемых, но неопровержимых. И в жюри брали только тех, кто подписывался два месяца прилежно ходить на показы. Как происходило судейство в этом году — никому по большому счету не известно. Сколько членов спешно набранных жюри согласились объехать и облететь всю огромную страну? Кто из них и что именно действительно видел? Никто ответов на эти вопросы не получил. Еще и поэтому наработанная годами репутация «Золотой маски» теперь в самом деле отдает клоунадой.