Фрэнк Синатра и Нина Симон на фестивале «Руртриеннале»
В городах Рурской области Германии начался «Руртриеннале» — один из самых знаменитых фестивалей искусств в Европе. Его художественный руководитель, знаменитый фламандский режиссер Иво ван Хове открыл программу спектаклем «I did it my way» на песни Фрэнка Синатры и Нины Симон. По городам Рура проехалась Эсфирь Штейнбок.
Великий европейский продюсер Жерар Мортье, четверть века назад придумавший фестиваль «Руртриеннале», заложил в его основание две базовые идеи. Во-первых, вся программа реализуется в бывших индустриальных пространствах области Рур — в зданиях угольных шахт, электростанций и цехах металлургических заводов, разумеется, переоборудованных под нужды культуры: умершая индустрия таким образом заменяется искусством и создает новый, привлекательный имидж для депрессивного региона. Во-вторых, Жерар Мортье установил, что руководитель ежегодного фестиваля назначается всего на три года (отсюда и название форума, многих сбивающее с толку,— как будто этот форум проводится раз в три года) без возможности продления контракта. На самом деле основатель «Руртриеннале» выдумал такое правило «под себя»: в его рабочих планах просто было три свободных сезона. Но поскольку его уже нет в живых, принцип «трехлетия» считается завещанием Мортье и проявлением его мудрости, мол, чтобы никто не засиживался в худруках, чтобы не было ни времени на раскачку, ни стагнации.
Так или иначе, но в случае с Иво ван Хове остается лишь пожалеть, что волю Мортье не решаются нарушить. Фламандский режиссер, сейчас находящийся как раз посредине своего рурского трехлетия, уже в прошлом году вернул начавшему было «вянуть» фестивалю международный престиж. Он решил, что «Руртриеннале», во-первых, по возможности должно стать фестивалем премьер (это автоматически привлекает внимание профессионалов и экспертов), а не просто еще одним сбором гастролирующих проектов, и, во-вторых, что фестивалю все-таки нужно оставаться форумом искусств, а не площадкой для дежурной социальной или политической активности (какой, например, в последние годы стали Авиньонский и Венский фестивали). Во всяком случае, что во всем должна быть мера.
Сказанное не означает, что афиша «Руртриеннале» теперь состоит лишь из премьер-блокбастеров. В танцевальном спектакле под названием «Каждый-знает-что-принесет-завтра-и-мы-все-знаем-что-случилось-вчера» на сцене вообще всего один человек — тунисско-бельгийский танцор Мухамед Тукабри. Собственно говоря, странно было бы ожидать многолюдья: автор спектакля исследует сам танец, воспринимая собственное тело как язык, который — в этом и есть главный вопрос Тукабри к самому себе — то ли требует перевода, то ли противится ему. Танцор словно изучает свое тело на наших глазах, призывая в помощники костюм, свет и обрывки текста, похожие на «мудрости» искусственного интеллекта.
Тукабри начинал, как многие в сегодняшнем французском и бельгийском модерн-дансе, с брейк-данса, потом работал с Сиди Ларби Шеркауи и учился у Аны Терезы де Керсмакер, поэтому он владеет разными техниками танца — и в течение часа эти умения достойно предъявляет. Что до «философии» спектакля, то его при желании можно принять за чистое упражнение в прекрасном, но можно — и за высказывание на волнующие многих темы: как пластический комментарий к бинарности «Восток-Запад» или как попытку деколонизации телесной памяти и даже как манифест личного лавирования между актуальными танцевальными культурами.
В сущности, спектакль открытия фестиваля, который можно увидеть только на «Руртриеннале», придуманное и поставленное Иво ван Хове музыкальное представление «I did it my way», тоже высказывание о двойственности, так сказать, о единстве и борьбе противоположностей. Взяв за основу песни великих американских певцов прошлого века Фрэнка Синатры и Нины Симон, ван Хове пригласил двух актеров — звезду немецкого театра и кино Ларса Айдингера и набирающую популярность актрису и певицу Лариссу Сиру Херден. В спектакле нет другого текста, кроме песен. Режиссер давно известен тем, что не признает границ между поп-музыкой и высокой культурой, в доказательство чего ставит своего рода театрализованный мюзикл. На фоне типичного американского двухэтажного домика, обшитого светлым сайдингом, два артиста и четыре танцора — чуть уменьшенные «копии» двух протагонистов, а заодно и дети героев — разыгрывают лирическую мелодраму о мужчине и женщине, об их любви и расставании, о том, как их жизни сходятся и расходятся, об их взаимном притяжении и отталкивании.
Структура музыкального ревю с элементами хореографии поддержана прежде всего качественными аранжировками Генри Хэя, которые исполняет сидящий на крыше дома-декорации оркестр. В паре же главных героев Ларисса Сира Херден откровенно лидирует по вокалу, а почти не умеющий петь, но харизматичный Ларс Айдингер «берет» зал прежде всего актерским обаянием. Впрочем, главным в спектакле становится не конфликт между актерскими умениями и даже не сложные взаимоотношения между двумя героями, а нечто более важное, что проявляется в этой поначалу частной истории. Речь идет о противостоянии «белой» и «черной» Америк, которые символически воплощены в главных персонажах. «Белый», то есть Айдингер, предстает растерянным, брошенным мужчиной, не способным к переменам и остающимся маяться где-то на обочине жизни. Чернокожая героиня, напротив, активна и собрана, она борется за свои права, вдохновляется — как и настоящая Нина Симон — речами Мартина Лютера Кинга и устремлена в будущее. Да, оба они «did it my wау», и песня эта якобы объединяет их в финале, но иллюзий быть не должно: это разные дороги и им уже не соединиться.