В театре Гейдельберга показали «Вегетарианку» в постановке Евгении Сафоновой
В театре знаменитого немецкого университетского города Гейдельберга состоялась премьера спектакля «Вегетарианка» по роману лауреата Нобелевской премии по литературе Хан Ган и в постановке Евгении Сафоновой. На спектакле побывала Эсфирь Штейнбок.
Спектакль, придуманный Евгенией Сафоновой, относится к разряду «сайт-специфических», то есть поставленных для конкретного пространства и вне его невозможных. Уже несколько десятилетий актеры, покинув сцену, охотно осваивают не только различные углы своих театральные зданий, но и другие, чужие места, вроде бы для спектаклей не предназначенные. Можно сказать, что мода на «сайт-специфик» уже прошла, но в арсенале сильнейших выразительных средств переселение на лестницу, или в музейный зал, или на парковку, или в зал заседаний парламента — да мало ли неожиданных мест для игры — осталось. Один из классиков советского театра любил говорить, что верное распределение ролей в драматическом театре — это половина успеха спектакля. Так вот, выбор места для «сайт-специфик» — это гораздо больше желаемой половины, потому что этот выбор не изменить.
Зрителей «Вегетарианки» Гейдельбергский театр приглашает не в свое основное здание в старом городе, а в «Старую хирургию», один из корпусов университетского медицинского факультета. Он уже несколько лет не используется, и его собираются сносить, но внутри все сохранено и остается в хорошем состоянии. В том числе и большая лекционная аудитория, где проходили занятия для студентов. Вообще-то, это тоже театр, только анатомический — ряды подковообразного амфитеатра, как в античном театре, круто взбираются вверх, оставляя внизу небольшую площадку, где преподаватели на человеческих телах учили будущих врачей. Трупы-пособия ввозили на «арену» через небольшие ворота, похожие на те, через которые быки выбегают на корриду. Эти двери отражаются в трех экранах, что установлены перед стеной,— они вместо преподавательской кафедры. А в центре площадки стоит стол, на котором во время спектакля лежит почти обнаженная женщина. Это героиня романа «Вегетарианка», которую и будут «препарировать».
Третий роман корейской писательницы Хан Ган, получивший Букеровскую премию в 2016 году и наверняка ставший решающим в пользу присуждения Хан Ган Нобелевской премии по литературе год назад, в мире поставлен не впервые. История об обычной сегодняшней женщине, которая отказалась от потребления мяса и стала постепенно отстраняться от семьи, общества, да и в конце концов от самой жизни, для театра соблазнительна — она написана фрагментарно, поэтому может быть легко адаптирована, и повествование ведется от трех лиц — мужа героини, мужа ее сестры и самой сестры, наблюдающей за полным психическим распадом вегетарианки. В романе много смысловых слоев, включая темы дегуманизации, насилия и контроля в современном обществе, телесной зависимости женщин, и вообще он вроде бы дает немало возможностей для театральных «раскрасок».
Евгения Сафонова принципиально и строго отказалась от любой расхожей театральности — собственно говоря, зная ее аскетичные, умные петербургские спектакли прежних лет, другого можно было и не ожидать. Действие ее «Вегетарианки» происходит словно уже за пределами земной реальности. Обычный мир остался позади, как видеонарезка в прологе, когда на экранах мелькают обрывки кинохроники и старых фильмов, будто вся жизнь пронеслась и погасла. И вот теперь на трех круглых табуретках около стола с едва заметно, точно во сне, шевелящейся женщиной, лица которой мы не видим, сидят три свидетеля уже совершившейся чужой судьбы и сосредоточенно, медленно, будто в состоянии измененного сознания, проговаривают свои воспоминания, то слыша, кажется, то совсем не слыша друг друга.
Искусный, еле уловимый, но настойчивый саундтрек Елизаветы Кузяковой «залезает» буквально под слова, а на трех экранах с разной скоростью и иногда в разных направлениях ползут кадры эстетского видео Алексея Родионова, на которых голое женское тело показано вписанным то в заброшенные индустриальные конструкции, то в какие-то бесконечные стволы или сомкнутые ветви деревьев, ведь Ёнхе, героиня романа Хан Ган, со временем начинает воспринимать себя как растение и укладывается в необычные позы, как будто собирается пустить корни, то есть заменить одну форму жизни другой. И «пограничное» пространство анатомического театра в такие минуты действенно резонирует с расчетливым режиссерским сценарием.
Зная привычки актерской игры в немецких городских театрах, да и не только в них, легко предположить, что Евгении Сафоновой при работе над спектаклем-медитацией труднее всего было уговорить исполнителей «ничего не играть» — на премьере Торстен Хирсе, Эсра Шрайер и Фридрих Витте были уже близко к цели, но еще на пути к ней. Вероятно, внимательное оцепенение первой публики вдохновит их пройти оставшуюся часть пути. Но не проще и артистке балетной труппы Гейдельбергского театра (как часто бывает в Германии, здесь под одной крышей объединены драма, опера, балет и симфонический оркестр города) Сесилии Понтепримо. Ее бессловесное трепетное «растение» полтора часа лишь колеблется под ветром чужих слов о героине, прежде чем ей будет дана возможность сказать свое пластическое слово — подняться, расправиться и выгнуться вверх. Но, скорее всего, только затем, чтобы обессилеть и завянуть уже навсегда.