Документальный фильм «Шедевры, которых не было. Коллекция Закса»
На этой неделе вышел в свет документальный фильм «Шедевры, которых не было. Коллекция Закса». Расследование репортеров и нескольких привлеченных ими экспертов разоблачает одну из устойчивых легенд о частных коллекциях произведений русского авангарда. Художественный обозреватель “Ъ” Кира Долинина считает, что к революции на арт-рынке этот фильм не приведет, но обеспокоиться стоит многим его участникам.
Фильм, выпущенный «Русской службой BBC», многим уже успел понравиться. Прежде всего тем, кто все это и так знал и для кого вынос этой антикварной мути и грязи на свет божий — признак не самого популярного нынче тезиса о победе справедливости. Безусловно, рады этому фильму будут и любители арт-детективов и всяческой арт-конспирологии. Для первых тут заманчив сюжет (расследование возможного преступления). Для вторых, у которых в лексике преобладают фигуры обобщения («в Эрмитаже все заменено подделками»), привлекателен четкий посыл авторов фильма: с русским авангардом всегда надо быть осторожным.
Об этом откровенно и не раз говорят основные спикеры, они же инициаторы расследования: знаменитый борец с подделками русского авангарда искусствовед и журналист Константин Акинша, петербургский коллекционер Андрей Васильев и лондонский арт-дилер Джеймс Баттервик. Компания пестрая, амплуа распределены изящно: грустный Васильев, сам немало пострадавший от поддельщиков, «на старости лет» решает заняться разоблачениями; вальяжный Акинша со шкиперской бородкой говорит самые, может быть, важные в фильме слова; жовиальный, быстрый как ртуть, с потрясающим русским языком и абсолютным фатализмом Баттервик, самая большая визуальная находка авторов фильма, чисто звезда экрана.
Вся эта тяжелая артиллерия брошена на проверку давней легенды в истории коллекционирования русского авангарда — так называемой коллекции Закса, в которой, по словам ее сегодняшнего владельца Леонида Закса, «больше двухсот шедевров — картин Лисицкого, Родченко, Экстер, Гончаровой и других мастеров». Спойлер позволю себе сразу — разоблачение удалось. Как минимум одну картину «от Закса» — проданный швейцарской галеристкой Сьюзан Орландо из Galerie Orlando цюрихскому коллекционеру Рудольфу Блуму за 400 тыс. швейцарских франков «Проун» Эля Лисицкого (как бы 1920-е годы) — проверили вдоль и поперек, и, увы и ах, она оказалась как минимум послевоенной подделкой. Много времени в фильме уделено и сомнительному «Часовщику» Ивана Клюна из собрания Художественного института Миннеаполиса — прежде всего потому, что картина засветилась аж в двух именитых фильмах прошлого сезона: в «Оппенгеймере» Кристофера Нолана и «Чудесной истории Генри Шугара» Уэса Андерсона. Еще несколько конкретных работ того же происхождения в фильме называются мельком: три работы Александры Экстер (музей в Миннеаполисе, Художественный музей Кливленда, музей Альбертина в Вене), «Живописная архитектоника» Любови Поповой (приобретена семьей Блума в Galerie Orlando).
Проверку подлинности «Проуна» Лисицкого провели по всем правилам: визуальная экспертиза специалиста, провенанс и технико-технологическая экспертиза. С первым, как всегда, самые большие проблемы: вроде привлекли блистательного специалиста по авангарду Татьяну Горячеву, но она только пообещала, «как только увидит, сразу понять, подлинная ли работа», на этом и остановились. Куда красивее изучить «Проун» удалось самому Баттервику, хотя его рассуждения по поводу твердости линий без показа самих линий выглядят не очень. А вот провенанс прочесали по высшему разряду: проверяли всю историю коллекции, которая существует в литературе только со слов самого Леонида Закса, переданных миру особо доверчивыми искусствоведами. Чего стоит одна история о том, что тетя Леонида Закса, бывшая во время Второй мировой войны врачом в Белоруссии, получала от «крестьян» (!) в дар картины авангардистов. Конечно, как почти всегда в подобных случаях темного провенанса, совершенно не ясен вопрос вывоза такой большой коллекции за границу СССР. Ну и еще куча никак и ничем не подтверждаемых фактов, для репутации всей коллекции абсолютно убийственных. Особенно хороша на этом фоне фраза, сказанная самим Заксом: «Ну и кому мне доверять: неизвестным мне людям или собственной матери?»
Журналистское расследование — чрезвычайно популярный сегодня жанр, требующий много времени, денег и умений, главное из которых — настойчивость. Визуально за эту часть расследования BBC отвечал репортер Грегор Атанесян. Получилось не очень — сидеть с серьезным видом и соединять красными нитями документы и фотографии на whiteboard, дело хорошее, но куча реальных нитей и наводок, появляющихся в фильме, были брошены. Самого Леонида Закса искали и даже нашли — в Израиле. А вот добраться до тех, кто реально делал имена этим картинам, экспертам и галеристам, почти не удалось.
Главная проблема, о которой на самом деле рассказывает фильм,— подлинность большинства работ русского авангарда, выходивших на арт-рынок где-то после середины 1980-х годов. Почти каждый год — мощные скандалы: то каталог работ Гончаровой отозвали (как минимум 150 из 600 опубликованных вещей — фальшивки), то директора музея Гента сняли за доверчивость. Это чисто пороховая бочка, и все участники процесса об этом знают и обсуждают между собой. BBC решила вскрыть нарыв публично, с именами и цифрами. Теперь надо продолжать, иначе и смысла нет.